Ю. Д. Левин
Рассуждение В. К. Кюхельбекера об исторических драмах Шекспира
Международные связи русской литературы. Сборник статей под редакцией академика М. П.
Алексеева.
М.-Л., Издательство Академии наук, 1963
OCR Бычков М. Н.
Первоначальное знакомство В. К. Кюхельбекера с творчеством Шекспира: относится, повидимому,
ко времени пребывания его в Грузии (1821-1822 гг.), где он встретился с А. С. Грибоедовым
(они знали друг друга по Петербургу). По утверждению Ю. Н. Тынянова, "Грибоедову принадлежит
высокая оценка Шекспира (главным образом его исторических хроник), легшая в основу теоретических
взглядов Кюхельбекера на драму..."1 С этого времени: английский драматург входит в литературный
обиход и эстетические воззрения Кюхельбекера.
В своей программной статье "О направлении нашей поэзии, особенна лирической, в последнее
десятилетие" он, борясь против элегического направления в русской поэзии, возмущался теми, кто "ставят
на одну доску" "огромного Шекспира и - однообразного Байрона".2 Это противопоставление получило
дальнейшее развитие в следующей статье Кюхельбекера: "Разговор с Ф. В. Булгариным": "Не смею
уравнить его (Байрона, - Ю. Л.) Шекспиру, знавшему все: и ад, и рай, и небо, и землю, - Шекспиру,
который : один во всех веках и народах воздвигся равный Гомеру, который подобно Гомеру есть
вселенная картин, чувств, мыслей и знаний, неисчерпаемо глубок и до бесконечности разнообразен,
мощен и нежен, силен и сладостен, грозен и пленителен!" 3
Однако в это время Кюхельбекер знает Шекспира еще недостаточно, преимущественно по
немецким переводам (английским языком он владел тогда слабо), и английский драматург представлялся
ему, согласно немецкой романтической интерпретации, воплощением "истинной романтики".4 Такое
представление воплотилось в его драматической шутке "Шекспировы духи", написанной также в 1824 г.
(издана в 1825 г.).
В 1825 г. Кюхельбекер предлагал В. А. Жуковскому совместно перевести "Макбета", на что
Жуковский ответил отказом.5 Можно полагать, что поэт-декабрист намеревался переводить тогда не
подлинную трагедию Шекспира, но шиллеровскую ее переделку.
Подлинное изучение Шекспира относится к годам тюремного заключения Кюхельбекера. Ради
Шекспира он в первый же год заточения занялся английским языком.6 Шекспир, доступный отныне
Кюхельбекеру в подлиннике, становится для него наряду с Гомером "вечным спутником". Гомер и
Шекспир "sont mon pain quotidien" (хлеб мой насущный), - отмечает он в дневнике 24 июля 1832 г.7 "Друг
мой Шекспир...ведь он всегда со мною" - записывает он 5 февраля 1833 г.8 Кюхельбекер принимается за
осуществление широкого плана переводов пьес великого английского драматурга. Переводческой работы
таких масштабов по отношению к Шекспиру не предпринимал до Кюхельбекера ни один русский
литератор.
На основании анализа сохранившихся рукописей, дневников и переписки поэта хронология его
шекспировских переводов восстанавливается в следующем виде.9 В сентябре-октябре 1828 г. была
переведена вчерне историческая хроника "Ричард II". В ноябре-декабре того же года Кюхельбекер
перевел "Макбета". Впоследствии в ссылке поэт коренным образом переработал перевод первых трех
актов. С осени 1829 г. до января 1830 г. переводилась первая часть "Генриха IV". Перевод второй части
был начат, но неизвестно, была ли она переведена полностью. В мае-сентябре 1832 г. Кюхельбекер
перевел трагедию "Ричард III"; перевод заново редактировался в 1835-1836 гг. Наконец, в августесентябре
1834 г. поэт начал переводить "Венецианского купца", но оставил перевод, дойдя до середины
второго акта. Переводы "Короля Лира" и "Двух веронцев", о которых он раздумывал в 1832-1833 гг.,
также остались неосуществленными.
Не все свои переводы из Шекспира Кюхельбекер считал достойными опубликования. В своем
литературном завещании, продиктованном И. И. Пущину 3 марта 1846 г., незадолго до смерти он выразил
желание, чтобы были напечатаны лишь первые три акта "Макбета" (т. е. вторая редакция) и "Ричард III", а
относительно "Генриха IV" указал: "Истребить, если не успею переправить".10 Однако ни один из
переводов Кюхельбекера не был издан, и его огромный самоотверженный труд как переводчика и
пропагандиста Шекспира погиб для русской культуры, потому что, хотя рукописи этих переводов и
Стр.1