И. В. Киреевский
ФАУСТ" TРАГЕДИЯ, СОЧИНЕНИЕ ГЕТЕ
Перевод первой и изложение второй части М. Вронченко1844 г.
В привил. тип. Фишера. Спб.
Источник: Киреевский И.В. Критика и эстетика. -М., 1979
Удивительно, сколько жизни в гениальном создании! "Фауст", полуроман, полутрагедия,
полуфилософская диссертация, полуволшебная сказка, полуаллегория, полуправда, полумысль,
полумечта, полумузыка, но всего менее театральное зрелище, несмотря на то, однако, в1829 году был
поставлен Тиком на Дрезденский театр. Все думали тогда, что "Фауст" будет убит сценою, -- и
ошиблись. Действие, которое он произвел на театре, еще усилило то впечатление, которое он производит
в чтении. Теперь произведен над ним другой опыт: "Фауст", непереводимый "Фауст", явился в русском
переводе, буквально верном, но далеко не поэтически верном. Мы думали: "Фауст" без поэзии языка -то
же, что красавица без молодости; мы начали читать его с этим предубеждением: первые страницы
были невыносимы; почти каждое слово, напоминая подлинник, тем неприятнее оскорбляло наше
воспоминание. И что же? Когда мы прочли несколько сцен, то уже не могли более оторваться от книги.
Внутренняя поэзия "Фауста" овладела воображением нашим, и этот бледный, но совестливо точный и
удивительно верный по смыслу перевод произвел на нас почти такое же действие, какое могло бы
произвести перечитывание оригинала.
Мы благодарим г. Вронченка за это наслаждение; благодарим его и за то, что он не исказил
смысла фальшивою подделкою, но с доверенностию к внутренней силе гениальной мысли и с
самоотвержением автора, достойным уважения, предпочел бесцветность стиха ложному колориту.
Первая часть "Фауста" переведена вполне; вторая изложена только в сущности; к обеим частям
приложен общий обзор.
Любопытно видеть, какое действие произведет"Фауст" на нашу словесность. Конечно, он не
совсем новость, потому что большей части образованных читателей он известен в оригинале. Однако же
всем не знавшим по-немецки он был незнаком, потому что французские переводы не дают об нем
никакого понятия. Говорят, есть превосходный перевод на английский язык, но нам не случалось его
видеть. Впрочем, и то правда, что произведение гениальное чужой словесности, хотя и знакомое нам на
чужом языке, совсем иначе действует на литературную образованность нашу, когда явится в одежде
нашего родного слова. Даже и то не остается бесполезного действия, когда мы замечаем слабость
перевода и как и почему наше слово еще не доросло до некоторых значений.
Кажется, однако, что огромное, изумительное влияние, которое имел"Фауст" на литературу
европейскую, не вполне можно отнести к его поэтическому и философскому достоинству. Значительная
часть силы его заключалась в его современности. Он выражал минуту перехода европейской
образованности от влияния французского к влиянию немецкому. "Фауст" -- рождающийся XIX век. Он
так же немец, как "Кандид" был француз, "Гамлет" -- англичанин, "Дон Жуан" -- испано-итальянец. Он
мог вместить в себе значение всечеловеческое потому, что в этот час европейской жизни таково было
значение жизни германской: мысль отвлеченная, требующая борьбы и волнений жизни; жизнь
взволнованная, разногласная, требующая согласия и значения мысли.
В обзоре переводчика, написанном весьма остроумно и обнаруживающем глубокое изучение
своего предмета, мы отличим две части. Все, что сказано им о первой части"Фауста", кажется нам
дельным и справедливым; но в своих объяснениях второй части, мы думаем, автор не совсем был верен
своей собственной теории: судить о мысли художественного произведения по данным, в нем самом
заключающимся, а не по догадкам, извне к нему прилагаемым. "Какая польза, -- говорит он, -- узнавать,
что где автор сказать хотел, если он не сказал того действительно? Перед нами лежит его произведение в
том виде, как оно было написано и окончательно выправлено".
"Мы, -- говорит он в другом месте, -- ставим Гёте по уму и таланту выше всех его толковников и
потому решаемся верить не им, а самому Гёте, то есть видеть в"Фаусте" только то, что действительно и
явственно в нем находится, -- видеть не менее того, но и не более. Так, с беспристрастными читателями,
пройдем мы обе части пиесы, строго придерживаясь текста, отнюдь не позволяя себе никаких
пополнительных подразумений".
Стр.1