М.Н. Катков
Совпадение интересов украинофилов с польскими интересами
Оригинал здесь -- http://novchronic.ru/dsr4.htm
Интрига, везде интрига, коварная иезуитская интрига, иезуитская и по своему происхождению, и
по своему характеру!
Еще задолго до вооруженного восстания в Польше эта интрига начала свои действия. Все, что в нашем
обществе, до сих пор еще не признанном как следует и существующем как будто втайне, -- все, что
завелось в нем нечистого, гнилого, сумасбродного, она сумела прибрать к рукам и организовать для
своих целей. Наши жалкие революционеры сознательно или бессознательно стали ее орудиями. Наш
нелепый материализм, атеизм, всякого рода эмансипации, и смешные и возмутительные, нашли в ней
деятельную себе поддержку. Она с радостью покровительствовала всему этому разврату и
распространяла его всеми способами. Она умела вызывать некоторые выгодные ей административные
распоряжения; она отлично умела пользоваться крайней анархией в системе нашего народного
просвещения; она садилась на школьную скамью, она влезала на учительскую кафедру, и, без сомнения,
нередко случалось, что иной либерал-наставник, еще менее зрелый умом, чем его двенадцатилетний
воспитанник, проповедуя космополитизм, или безверие, служил чрез десятые руки органом иезуитской
интриги и очень определенной национальности, рывшейся под землей и во мраке подкапывавшейся под
все корни русской общественной жизни.
Эта интрига, разумеется, не упустила воспользоваться и украинофильскими тенденциями, на которые
наше общественное мнение еще не обратило должного внимания, потому что общественного мнения у
нас не существовало, потому что общественное мнение было у нас случайным сбродом всяких
элементов, преданных на жертву всякому влиянию и всякой интриге. Дело вот в чем.
Русская народность несравненно менее, чем какая-либо другая великая народность в Европе, заключает в
себе резких оттенков. В Германии, в Италии, даже во Франции, несмотря на сильную централизацию
этой последней страны, -- везде есть резкие особенности и местные наречия, до такой степени
своеобразные, что если бы не было общего государственного и литературного языка, то люди одной
страны и одной народности не могли бы понимать друг друга и должны были бы разойтись на
множество особых центров. Если бы не было одного итальянского языка, то жителю Милана почти так
же трудно было бы понимать неаполитанца, как и испанца или даже как своих вечных врагов -- тедесков.
В Германии что ни местность, то особенное наречие, и до такой степени особенное, что человек, отлично
знающий по-немецки, не поймет ни слова в ином местном говоре. Во Франции то же самое, и то же
самое в Англии. Во всех этих странах, при могуществе общей всем цивилизации и литературного языка,
существуют резкие народные особенности и резкие местные наречия, которые гораздо более разнятся
между собой, чем даже языки русский и польский. В России несравненно менее розни в языке, чем гденибудь,
и менее чем где-нибудь рознь эта значительна. Ступайте по всей Русской земле, где только
живет русский народ всех оттенков, и вы без труда поймете всякого, и вас без труда поймет всякий.
Наиболее резкую особенность встретите вы в малороссийском и белорусском говоре. Но почему это?
Заселены ли эти места какими-либо особыми народностями, случайно присоединившимися к русской и
вошедшими в состав его государства? Нет, здесь искони жил русский народ, здесь началось русское
государство, здесь началась русская вера, и здесь же начался русский язык. Здесь впервые родилось
историческое самосознание русского народа, здесь явились первые памятники его духовной жизни, его
образования, его литературы.Южное и северное, западное и восточное народонаселения России с самого
начала сознавали себя как один народ; да и нет ни одного признака в истории, чтобы между ними была
какая-нибудь народная рознь, какой-нибудь племенной антагонизм. Но монголы и литва разрознили на
некоторое время русские народонаселения, и юго-западная часть нашего народа, подпавшая под
польское иго, долго страдала, долго обливалась кровью. И хотя она отстояла себя, но тем не менее время
разъединения с Россией внесло в южнорусскую речь несколько польских элементов и вообще несколько
обособило ее, более, чем разнятся между собой другие местные говоры в России.
Стр.1