Н.М.Карамзин. История государства Российского. Том 1
ПРЕДИСЛОВИЕ
История в некотором смысле есть священная книга народов: главная,
необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил;
завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример
будущего.
Правители, Законодатели действуют по указаниям Истории и смотрят на ее
листы, как мореплаватели на чертежи морей. Мудрость человеческая имеет нужду
в опытах, а жизнь кратковременна. Должно знать, как искони мятежные страсти
волновали гражданское общество и какими способами благотворная власть ума
обуздывала их бурное стремление, чтобы учредить порядок, согласить выгоды
людей и даровать им возможное на земле счастие.
Но и простой гражданин должен читать Историю. Она мирит его с
несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех
веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде
бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и Государство не разрушалось; она
питает нравственное чувство и праведным судом своим располагает душу к
справедливости, которая утверждает наше благо и согласие общества.
Вот польза: сколько же удовольствий для сердца и разума! Любопытство
сродно человеку, и просвещенному и дикому. На славных играх Олимпийских
умолкал шум, и толпы безмолвствовали вокруг Геродота, читающего предания
веков. Еще не зная употребления букв, народы уже любят Историю: старец
указывает юноше на высокую могилу и повествует о делах лежащего в ней Героя.
Первые опыты наших предков в искусстве грамоты были посвящены Вере и
Дееписанию; омраченный густой сению невежества, народ с жадностию внимал
сказаниям Летописцев. И вымыслы нравятся; но для полного удовольствия должно
обманывать себя и думать, что они истина.
История, отверзая гробы, поднимая мертвых, влагая им жизнь в сердце и
слово в уста, из тления вновь созидая Царства и представляя воображению ряд
веков с их отличными страстями, нравами, деяниями, расширяет пределы нашего
собственного бытия; ее творческою силою мы живем с людьми всех времен, видим
и слышим их, любим и ненавидим; еще не думая о пользе, уже наслаждаемся
созерцанием многообразных случаев и характеров, которые занимают ум или
питают чувствительность.
Если всякая История, даже и неискусно писанная, бывает приятна, как
говорит Плиний: тем более отечественная. Истинный Космополит есть существо
метафизическое или столь необыкновенное явление, что нет нужды говорить об
нем, ни хвалить, ни осуждать его. Мы все граждане, в Европе и в Индии, в
Мексике и в Абиссинии; личность каждого тесно связана с отечеством: любим
его, ибо любим себя. Пусть Греки, Римляне пленяют воображение:
они
принадлежат к семейству рода человеческого и нам не чужие по своим
добродетелям и слабостям, славе и бедствиям; но имя Русское имеет для нас
особенную прелесть: сердце мое еще сильнее бьется за Пожарского, нежели за
Фемистокла или Сципиона. Всемирная История великими воспоминаниями украшает
мир для ума, а Российская украшает отечество, где живем и чувствуем. Сколь
привлекательны берега Волхова, Днепра, Дона, когда знаем, что в глубокой
древности на них происходило! Не только Новгород, Киев, Владимир, но и
хижины Ельца, Козельска, Галича делаются любопытными памятниками и немые
предметы - красноречивыми. Тени минувших столетий везде рисуют картины перед
нами.
Кроме особенного достоинства для нас, сынов России, ее летописи имеют
общее.
Взглянем на пространство сей единственной Державы: мысль цепенеет;
никогда Рим в своем величии не мог равняться с нею, господствуя от Тибра до
Кавказа, Эльбы и песков Африканских. Не удивительно ли, как земли,
разделенные вечными преградами естества, неизмеримыми пустынями и лесами
непроходимыми, хладными и жаркими климатами, как Астрахань и Лапландия,
Сибирь и Бессарабия, могли составить одну Державу с Москвою? Менее ли
чудесна и смесь ее жителей, разноплеменных, разновидных и столь удаленных
друг от друга в степенях образования? Подобно Америке Россия имеет своих
Диких; подобно другим странам Европы являет плоды долговременной гражданской
жизни. Не надобно быть Русским: надобно только мыслить, чтобы с любопытством
читать предания народа, который смелостию и мужеством снискал господство над
Стр.1