Н.М.Карамзин. Сиерра-Морена
---------------------------------------------------------------------------OCR
& Spellcheck - Александр Усов.
---------------------------------------------------------------------------В
цветущей Андалузии - там, где шумят гордые пальмы, где благоухают
миртовые рощи, где величественный Гвадальквивир катит медленно свои воды,
где возвышается розмарином увенчанная Сиерра-Морена (То есть Черная гора.
(Примеч. автора.)), - там увидел я прекрасную, когда она в унынии, в горести
стояла подле Алонзова памятника, опершись на него лилейною рукою своею; луч
утреннего солнца позлащал белую урну и возвышал трогательные прелести нежной
Эльвиры; ее русые волосы, рассыпаясь по плечам, падали на черный мрамор.
Эльвира любила юного Алонза, Алонзо любил Эльвиру и скоро надеялся быть
супругом ее, но корабль, на котором плыл он из Майорки (где жил отец его),
погиб в волнах моря. Сия ужасная весть сразила Эльвиру. Жизнь ее была в
опасности... Наконец отчаяние превратилось в тихую скорбь и томность. Она
соорудила мраморный памятник любимцу души своей и каждый день орошала его
жаркими слезами.
Я смешал слезы мои с ее слезами. Она увидела в глазах моих изображение
своей горести, в чувствах сердца моего узнала собственные свои чувства и
назвала меня другом. Другом!.. Как сладостно было имя сие в устах любезной!
- Я в первый раз поцеловал тогда руку ее.
Эльвира говорила мне о своем незабвенном Алонзе, описывала красоту души
его, свою любовь, свои восторги, свое блаженство, потом отчаяние, тоску,
горесть и, наконец, - утешение, отраду, находимую сердцем ее в милом
дружестве. Тут взор Эльвирин блистал светлее, розы на лице ее оживлялись и
пылали, рука ее с горячностию пожимала мою руку.
Увы! В груди моей свирепствовало пламя любви: сердце мое сгорало от
чувств своих, кровь кипела - и мне надлежало таить страсть свою!
Я таил оную, таил долго. Язык мой не дерзал именовать того, что питала
в себе душа моя: ибо Эльвира клялась не любить никого, кроме своего Алонза,
клялась не любить в другой раз. Ужасная клятва! Она заграждала уста мои.
Мы были неразлучны, гуляли вместе на злачных берегах величественного
Гвадальквивира, сидели над журчащими его водами, подле горестного Алонзова
памятника, в тишине и безмолвии; одни сердца наши говорили. Взор Эльвирин,
встречаясь с моим, опускался к земле или обращался на небо. Два вздоха
вылетали, соединялись и, мешаясь с зефиром, исчезали в пространствах
воздуха. Жар дружеских моих объятий возбуждал иногда трепет в нежной
Эльвириной груди - быстрый огонь разливался но лицу прекрасной - я
чувствовал скорое биение пульса ее - чувствовал, как она хотела успокоиться,
хотела удержать стремление крови своей, хотела говорить... Но слова на устах
замирали. - Я мучился и наслаждался.
Часто темная ночь застигала нас в отдаленном уединении. Звучное эхо
которые раздавался между высоких утесов
повторяло шум водопадов,
Сиерры-Морены, в ей глубоких расселинах и долинах. Сильные ветры волновали и
крутили воздух, багряные молнии вились на черном небе или бледная луна над
седыми облаками восходила. - Эльвира любила ужасы натуры: они возвеличивали,
восхищали, питали ее душу.
Я был с нею!.. Я радовался сгущению ночных мраков. Они сближали сердца
наши, они скрывали Эльвиру от всей природы - и я тем живее, тем нераздельнее
наслаждался ее присутствием.
Ах! Можно сражаться с сердцем долго и упорно, но кто победит его? -
Бурное стремление яростных вод разрывает все оплоты, и каменные горы
распадаются от силы огненного вещества, в их недрах заключенного.
Сила чувств моих все преодолела, и
долго таимая страсть излилась в
нежном признании!
Я стоял на коленях, и слезы мои текли рекою. Эльвира бледнела - и снова
уподоблялась розе. Знаки страха, сомнения, скорби, нежной томности менялись
на лице ее!..
Она подала мне руку с умильным взором. - Жестокий! - сказала Эльвира -
но сладкий голос ее смягчил всю жестокость сего упрека. - Жестокий! Ты
недоволен кроткими чувствами дружбы, ты принуждаешь меня нарушить обет
священный и торжественный!..
Пусть же громы небесные поразят
клятвопреступницу!.. Я люблю тебя!.. Огненные поцелуи мои запечатлели уста
ее.
Боже мой!.. Сия минута была счастливейшею в моей жизни!
Эльвира пошла в Алонзову памятнику, стала перед пим на колени и,
Стр.1