Эхо Магомед — свидетель Рубрику ведет Лев Аннинский Он хотел поздороваться, а услышал: «Прощай! <...> Последние звуки голоса… я навсегда сохранил в памяти по сегодняшний день… <...> Глухой ночью на 28 октября 1910 года у выезда из Ясной Поляны: живущий здесь обходчик случайно видит, что из дома выносят и укладывают в пролетку вещи; он подходит, думая помочь, и слышит от хозяина, уже сидящего в пролетке то, чего не должен слышать никто (а завтра будут обсуждать во всех краях России и Европы): владелец Ясной Поляны оставляет свое имение и покидает привычный образ бытия — навсегда. <...> Кто же этот Магомед, первым услышавший роковое слово? <...> Магомед Эфендиев, который до конца дней своих свято хранил память о годах пребывания в имении Толстого, издал в 1964 году свои записки в Дагестане под названием «Я знал Льва Толстого и его семью». <...> Для нынешнего переиздания текст заново выверен по архивам, что исполнила теперь Евгения Брешко-Брешковская, авторитетный толстовед и вдумчивый редактор. <...> Теперь скажу о первой фразе, которая меня поразила: «Продолжение праздника обещало быть веселым и интересным. <...> Но случилось несчастье: в уличной драке был убит наш зять Мисриханов. <...> В село сразу же прибыли участковый, наиб и начальник окружной полиции с отрядом полицейских. <...> Убийц арестовали, а с ними и меня как организатора стрельбы и нарушителя государственного спокойствия. <...> И об этом — таким же тоном, как о празднике! <...> А тут — с такой же непоколебимой эпичностью: «Оказывается, в ночь моего возвращения в дом сестры отец нашего зятя с сыновьями, находящимися в селе (они были взяты сельчанами на поруки), убили кровника… <...> С оглядкой на нас: вы там, может, сходите с ума от каждого трупа, а у нас, у горцев, это тысячелетний образ жизни! <...> Так ведь лезет же российская полиция: пытается навести здесь свои порядки! <...> И мальчишку, втянутого в вековые кроваво-родственные разборки, тащит в тюрьму как соучастника: выдернув из родного Дагестана, пускают по этапу в русскую <...>