Монолог Арбенина Рауль Мир-Хайдаров Рассказ М 34 аленький городишко, где прошла моя школьная юность, затерялся в западных степях Казахстана. <...> Теперь, через пятьдесят лет, нет смысла таить его название, да и из героев этой истории мало кто остался в Актюбинске. <...> В сентябре в нашем 10 «А» появился новый ученик: высокий, худой, длинноногий. <...> В его серых, чуть навыкате глазах было то, чего в нас еще не было: гордость, достоинство, собственная значимость что ли… В перекличке он откликнулся на фамилию Бучкин. <...> Валентин Бучкин благотворно влиял на нашу школу. <...> Валентин писал стихи и не делал из этого тайны. <...> По одному ему известному признаку он отыскал в школе и других пишущих стихи… К школьным литературным вечерам выпускалась на дефицитном ватмане литературная газета, с подмостков звучали стихи, под фортепьяно читались рассказы Куприна, Чехова, Бунина… Как удалось Валентину привлечь Тамару Давыдычеву из параллельного класса аккомпанировать чтецу, оставалось величайшей загадкой и оценивалось как подвиг. <...> И эта девочка, неприступная и недосягаемая, рядом с которой немели острословы и робели забияки, неделями подбирала музыку к рассказам Бунина… Достать пригласительный билет на вечера в нашу сорок четвертую железнодорожную школу стало проблемой. <...> Школу охватила литературная горячка, в коридорах говорили о прозе и поэзии, обменивались книгами. <...> Все начинания Бучкина оказывались чем-то вроде эпидемии, избежать которую было невозможно. <...> В перерыве между танцами вновь расставляли в зале стулья, гасился свет под абажуром, и если в доме находилась новомодная штучка, называемая торшером, включали его где-нибудь в углу. <...> В мягком полумраке зала Валентин начинал читать свои стихи. <...> Белая накрахмаленная сорочка, темный бант галстука-бабочки, густые волосы, которые он поправлял часто порывистыми движениями, сразу привлекали внимание маленькой аудитории. <...> Я сидел охваченный как бы групповым гипнозом, иногда слыша за спиной <...>