Насколько революционное насилие исказило весь ход отечественной истории, и было ли оно неизбежно? <...> И.К. ПАНТИН Революция и насилие (в защиту исторического подхода к оценке Октябрьской революции) В статье ставится вопрос о роли насилия в революции вообще и Октябрьской революции в частности. <...> Автор доказывает, что рационалистическая традиция, в рамках которой разум несовместим с насилием, неверна при оценке революции. <...> Тогда революционное насилие предстает одним из способов прерывания старой исторической логики и детерминации будущего прошлым. <...> Как функция определенной общественной ситуации размах насилия зависит от многих факторов: остроты противоречий, поляризации политических сил, степени вовлеченности в революцию масс, менталитета народа и т.п. <...> Объем насилия в Октябрьской революции определялся и тем, что партия-государство избрала путь экономического и социального прогресса через тотальную ломку жизненного уклада миллионов. <...> Именно на почве насилия власти над собственным народом и сложился тоталитарный строй. <...> Так, революцией когда-то называли событие, которое прерывает прежнюю логику общественного развития и задает новый культурно-исторический тренд, расчищает путь в Современность. <...> Для них она – проявление “бесовщины”, “выплеск первобытных варварских сил”, “позорное пятно в российской истории” и т.п. <...> Теоретические сюжеты, касающиеся Октября, я попытался осветить в книге [Пантин 2015]. <...> Но проблема, которую они не более чем задевают, – определение специфического характера Октябрьской революции – заслуживает внимания. <...> Во всяком случае, любая оценка революции так или иначе следует конкретной культурно-исторической традиции, предполагает определенную схему мировосприятия, моральную философию. <...> Оттого-то Октябрьская революция квалифицируется нашими либералами как “кровавый бланкистский переворот”, “большевистский заговор”, перерыв “естественного хода дел” и т.п. <...> Но преодолеть <...>