Ольге Алексеевне Новиковой
Se fosse amico il Re dell'universo,
Noi pregheremmo lui per la tua расе,
Da ch'hai pietà del nostro mal perverse
(Inferno V) {*}
{* Будь мы угодны пред царем созданья,
Мы б помолились о тебе за то,
Что жалостлив ты к грешному страданью. <...> День будто не рассветал с утра, а к вечеру темнота становилась непроглядная,-- белая
темнота земли, засыпанной снегом, и неба, полного снега. <...> За ней
крошечный поселок; короба его кровель волнуются, будто ряды могил, а над ними, на сумраке, мелькают
пятна сосен, неясные как привидения. <...> На другой стороне оврага поляна идет отлого в гору, наверху
сосны крупнее и стройнее; под ними прижалась низенькая бревенчатая церковь, а вокруг нее ряды уж
настоящих могил, уж совсем заметенных... <...> В нескольких шагах от церкви стояла изба, довольно большая в сравнении с избами поселка,
крытая соломой, но с трубой, из которой тяжело поднимался дым; его опрокидывал и расстилал ветер,
хотя не сильный, но обещавший непогоду. <...> У
крылечка избы она даже лоснилась под ярким светом из окна... <...> Роскошь неожиданная: окно с большими стеклами, а свет -- от лампы. <...> Лампа, маленькая и бедная, горела на некрашеном столе пред раскрытою книгою; на голой стене
была еще полка с книгами. <...> В другой половине, старой и низенькой,
живут хозяева: дьячок, он же церковный сторож и могильщик, и его жена, люди, может быть, еще не
старые, но кто помнит года людей, до которых нет никому дела. <...> Десять, а может быть, и двадцать лет
дьячок по праздникам прислуживает в церкви; священник приходит из селения,-- он живет там, не в этом
пустыре. <...> Давно, когда по весне зеленела поляна, видали издали их белые рубашонки,
слышали их крики и смех,-- но, должно быть, уж очень давно: всех своих и детей и подростков старики в
разное время снесли к церкви, под сугробы. <...> Труд и знание, животворящие
идеалы, настойчивые стремления, страстные порывы, общение с лучшими людьми, их совет и
руководство, поддержка честной дружбы, беззаботное веселье товарищества, неясные <...>
Вьюга.pdf
H. Д. Хвощинская
Вьюга
Отрывок
1888
Хвощинская Н. Д. Повести и рассказы / Сост., подготовка текста, послесл., примеч. М. С.
Горячкиной.--М.: Моск. рабочий, 1984.
OCR Бычков М. Н.
Ольге Алексеевне Новиковой
Se fosse amico il Re dell'universo,
Noi pregheremmo lui per la tua расе,
Da ch'hai pietà del nostro mal perverse
(Inferno V) {*}
{* Будь мы угодны пред царем созданья,
Мы б помолились о тебе за то,
Что жалостлив ты к грешному страданью.
(Ад. V)}
Сторона глухая, очень далекая. К чему подробности, где она именно, кто и как в ней живет,-угол
нашей родной стороны. Кто о нем слыхал, кто читал, кто и сам бывал.
Ноябрь. День будто не рассветал с утра, а к вечеру темнота становилась непроглядная,-- белая
темнота земли, засыпанной снегом, и неба, полного снега.Широкая поляна обрывается овражком; речка
в глубине его стала еще в сентябре, а теперь сугробы занесли ее почти вровень с берегами. За ней
крошечный поселок; короба его кровель волнуются, будто ряды могил, а над ними, на сумраке, мелькают
пятна сосен, неясные как привидения. На другой стороне оврага поляна идет отлого в гору, наверху
сосны крупнее и стройнее; под ними прижалась низенькая бревенчатая церковь, а вокруг нее ряды уж
настоящих могил, уж совсем заметенных...
В нескольких шагах от церкви стояла изба, довольно большая в сравнении с избами поселка,
крытая соломой, но с трубой, из которой тяжело поднимался дым; его опрокидывал и расстилал ветер,
хотя не сильный, но обещавший непогоду. Снег еще не шел; на поляне еще была заметна узкая дорога. У
крылечка избы она даже лоснилась под ярким светом из окна...
Роскошь неожиданная: окно с большими стеклами, а свет -- от лампы.
Лампа, маленькая и бедная, горела на некрашеном столе пред раскрытою книгою; на голой стене
была еще полка с книгами. К столу был придвинут старый стул; была еще переносная скамейка и лавка,
вделанная в стену. В глубине -- узкая дверь и за ней темная каморка.
Эта половина дома называлась "чистой", "горницей". В другой половине, старой и низенькой,
живут хозяева: дьячок, он же церковный сторож и могильщик, и его жена, люди, может быть, еще не
старые, но кто помнит года людей, до которых нет никому дела. Десять, а может быть, и двадцать лет
дьячок по праздникам прислуживает в церкви; священник приходит из селения,-- он живет там, не в этом
пустыре. В будни дьячок иногда является за каким-нибудь делом в селение, но это чаще бывает летом.
Стр.1