Владислав Ходасевич
Игорь Северянин
Ходасевич В. Ф. Собрание сочинений: В 4 т.
Т. 1: Стихотворения. Литературная критика 1906-1922. -М.: Согласие, 1996.
Составление и подготовка текста И. П. Андреевой, С. Г. Бочарова.
Комментарии И. П. Андреева, Н. А. Богомолова
OCR Бычков М. Н.
Имя первого русского футуриста, основателя целой поэтической школы, собрало в минувший
четверг на собрание Общества свободной эстетики огромную толпу слушателей. Здесь были поэты всех
толков, от невзыскательных поклонников Ивана Белоусова до прилежных ритмистов из "Мусагета".
Были художники, молодые философы, нарядные дамы, не чуждые решительно ничему. Были почетные
граждане скетинг-ринка, молодые утонченники с хризантемами в петлицах. Но вряд ли мы ошибемся,
сказав, что поэзия Игоря Северянина до этого дня всем им была одинаково мало известна. Книги свои он
печатает в самом ограниченном количестве экземпляров, и достать их почти невозможно.
Ждали "ужасов", но их не было. Были стихи несомненно даровитого, несомненно смелого и
подлинного поэта, но те, кто ждал от Игоря Северянина чего-то невероятного, какого-то почти "чуда", -те
были разочарованы. Игорь Северянин не свалился с Луны, не вышел из морской пены, не родился из
головы Зевса, как Паллада Афина. У него есть определенная поэтическая родословная. "Футурист" -- он,
тем не менее, сам готов признать влияние, оказанное на него уже скончавшимися поэтами: Миррою
Лохвицкою и Фофановым. Критика, которой еще только предстоит высказаться об Игоре Северянине,
несомненно, прибавит сюда еще несколько имен, и прежде всего -- Андрея Белого, Александра Блока,
Валерия Брюсова в начале его поприща, а может быть, и безвременно погибшего Виктора Гофмана.
Даже самый способ, каким Игорь Северянин читает свои стихи, тоже имеет недавних предшественников:
Андрей Белый успел уже его использовать и оставить.
Если футуризм Игоря Северянина -- только литературная школа, то надо отдать справедливость:
чтобы оправдать свое имя, ей предстоит сделать еще очень многое. Строго говоря, новшества ее
коснулись пока одной только этимологии. Игорь Северянин, значительно расширяющий рамки обычного
словообразования, никак еще не посягнул даже на синтаксис. Несколько синтаксических его
"вольностей" сделаны, очевидно, невольно, так как являются просто-напросто варваризмами и
провинциализмами, каковыми страдает и самое произношение поэта. Например, он говорит: бэздна,
смэрть, сэрдце, любов.
Если же футуризм и в данном случае претендует на роль нового миросозерцания, как это делает
футуризм западный, основанный Маринетти, то следует признать, что не только до нового, но и вообще
до сколько-нибудь цельного миросозерцания ему еще очень далеко. В Игоре Северянине весьма удивил
нас несомненно ему присущий и упорно подчеркиваемый морализм. Борьбу с отжившими моральными
формулами, очевидно, полагает Игорь Северянин насущной своей задачей. Но именно потому-то эти
формулы и отжили век свой, что они уже давно разрушены. За пределы же морали Игорь Северянин не
посягает, и, по-видимому, -- футуризму надо еще ждать да ждать философского своего credo.
Впрочем, все сказанное относится, если не ошибаемся, к минувшим уже временам. Дело в том,
что Игорь Северянин распустил свою школу и отставил от себя футуристическую академию. Как уже
сообщалось в нашей газете, он издает книгу своих стихов в "Грифе" с предисловием Федора Сологуба, -и
нам остается приветствовать в лице его не пророка, не основателя новой школы, а просто талантливого
и во многом самостоятельного поэта.
КОММЕНТАРИИ
Мы еще не имеем собрания сочинений Владислава Ходасевича, которое бы объединило
достаточно полно его литературное наследие. Первое такое собрание только начало выходить в
Стр.1