Виноград созревал

Стр.1

В. А. Черкасов "Виноград созревал..." (И. Анненский в оценке В. Ходасевича) Русская литература, No 3, 2004 OCR Бычков М. Н. В 1935 году В. Ф. Ходасевич напечатал 3-ю редакцию своей статьи "Об Анненском".1 В ней он стремился доказать, что Музой Анненского была смерть. При этом материал -- лирика И. Ф. Анненского и повесть Л. Н. Толстого "Смерть Ивана Ильича" -- упрощался или обобщался, в соответствии с морализаторской установкой критика и ради пущей ясности изложения. Например, на протяжении всей статьи Ходасевич даже не упоминает определяющую для творчества Анненского тему необходимости сочувствия и жалости людей друг к другу и к окружающему их миру. Однако эта тема столь часто встречается в стихах поэта, что, кажется, не может не проявиться, по крайней мере в какой-либо из многочисленных цитат, приводимых в статье. Это и случается однажды, когда критик интерпретирует стихотворение "Лира часов": "Мир для Анненского -- тюрьма. Сердце в нем бьется и ходит, как маятник в тесном футляре стенных часов. Но, толкая остановившийся маятник и снова пуская часы, поэт обращается к сердцу: О сердце! Когда, леденея. Ты смертный почувствуешь страх, Найдется ль рука, чтобы лиру Твою так же тихо качнуть И миру, желанному миру, Тебя, мое сердце, вернуть?.." (с. 104)2 Обретение "желанного мира" творческого вдохновения может произойти благодаря деятельному и доброжелательному участию ближнего. Мотив случайной и неуместной цитаты, которая не только опровергает, чуть ли не в единственном числе (зеркально отражая известную поговорку), концепцию критика, но и представляет собой миниатюрную копию всего корпуса текстов поэта, объединяет этот эпизод статьи Ходасевича с описанием Ф. К. Годуновым-Чердынцевым, главным героем романа В. В. Набокова "Дар" (1937), стиля Валентина Линева. Я имею в виду следующий фрагмент: "...и тут Линев ненароком выковырнул что-то более или менее целое: Виноград созревал, изваянья в аллеях синели. Небеса опирались на снежные плечи отчизны... -- и это было так, словно голос скрипки вдруг заглушил болтовню патриархального кретина" (с. 191).3 Причем эта единственная полная цитата предстает на фоне других, нарочито "обрубленных" стихов Кончеева, призванных проиллюстрировать известный прием "межцитатных мостиков". "Что-то более или менее целое" означает, по-видимому, некую квинтэссенцию поэтики Кончеева, т. е. такое же отражение образно-тематического строя его лирики, как это произошло с поэзией Анненского в статье Ходасевича. Исследователи считают, что эти стихи Кончеева напоминают стиль Б. Ю. Поплавского, а сравнение их с "голосом скрипки" сближают с соответствующим высказыванием Набокова в англоязычном варианте биографии (a far violin among near balalaikas).4 Ф. Двинятин даже находит убедительную параллель между двустишием Кончеева и стихотворением Поплавского "Морелла I". Это не противоречит приведенному выше утверждению. Набоков контаминировал образно-тематический строй поэзии Поплавского и Анненского постольку, поскольку последний явно влиял на творчество первого. Например, в той же "Морелле I" тема страдания и жалости, желтый и черный цвет, символизирующий Россию, возможно, образ Лиры ("созвездие Лиры") уже отсылают к поэзии Анненского. В двустишии Кончеева образ плечей и мотив соприкосновения земного и небесного -реминисценции первой строфы из стихотворения Поплавского "Роза смерти" (с посвящением Георгию Иванову), которое вошло в сборник "Флаги":

Стр.1