Владислав Ходасевич
Колеблемый треножник
Речь на Пушкинском вечере в Доме Литераторов 14 февраля 1921 г.
Оригинал здесь: О стихах и поэтах.
В каждом художественном произведении находим ряд заданий, поставленных себе автором.
Задания эти бывают различного порядка: философского, психологического, описательного и т.д. -- до
заданий чисто формальных включительно. Ставятся они не с одинаковой сознательностью. Часто в
процессе творчества такая задача оказывается разрешенной полнее, другие, как бы подавленные,
приглушенные, несущие лишь служебную роль. Но самая наличность ряда проблем в художественном
произведении неизбежна; в частности, стихотворец, по самой природе своего ремесла, не может себе
поставить менее двух заданий, ибо стих содержит в себе по крайней мере два содержания: логическое и
звуковое.
Одно из самых поразительных свойств пушкинской поэзии, может быть -- одна из тайн
пресловутой ее гармоничности, заключается в необыкновенном равновесии, с каким разрешает поэт эти
параллельные задания. Поразительно, с какой равномерностью делит он между ними свое внимание, с
какой исчерпывающей полнотой одновременно разрешает их все. В пьесе, которой смысл -благословение
мирной, домашней, трудовой жизни, с равным вниманием изображен и добрый домовой,
к которому обращено стихотворение, и молитвенное смирение обитателя дома, и, наконец, самое
поместье, с его лесом, садом, разрушенным забором, шумными кленами и зеленым скатом холмов.
Задачи лирика, передающего свое непосредственное чувство, и фольклориста, и живописца разрешены
каждая в отдельности совершенно полно. В читателе одновременно и с равной силой затронуты три
различных чувства. Трехпланность картины дает ей стереоскопическую глубину.
Подобные ряды параллельных заданий можно вскрыть в любом из творений Пушкина, но нигде
его мастерство не достигает таких вершин, как в поэмах. Здесь поражает не только мастерство в
разрешении заданий, но и количество их. Можно составить длинный перечень тем, получивших полную
и глубокую разработку, например, в "Медном Всаднике". Это, во-первых, трагедия национальная в
тесном смысле слова: здесь, как не раз указывалось, изображено столкновение петровского
самодержавия с исконным свободолюбием массы; особый смысл приобретает эта трагедия, если на бунт
бедного Евгения посмотреть как на протест личности против принуждения государственного, как на
столкновение интересов частных с общими; особый оттенок получит эта трагедия, если вспомним, что
именно пушкинский Петр смотрит на Петербург как на окно в Европу: тут вскроется нам кое-что из
проклятейшего вопроса, имя которому -- Европа и мы. Но нельзя забывать, что "Медный Всадник" есть в
то же время ответ на польские события 1831 года, что бунт Евгения против Петра есть мятеж Польши
против России. Наконец, как мне уже приходилось указывать, "Медный Всадник" есть одно из звеньев в
цепи петербургских повестей Пушкина, изображающих столкновение человека с демонами. Однако
сказанным далеко не исчерпаны задания поэмы. Прав будет тот, кто увидит в ней бесхитростную повесть
разбитых любовных надеждах маленького человека; прав и тот, кто выделит из поэмы ее описательную
сторону и подчеркнет в ней чудесное изображение Петербурга, то благоденствующего, то
"всплывающего, как Тритон", из волн наводнения, которое, само по себе, описано с документальной
точностью. Наконец, мы будем не правы, если не отдадим должного Вступлению к поэме как образцу
блистательной поэтической полемики с Мицкевичем.
Но параллельные задания у Пушкина -- тема большого, пристального исследования. Сейчас я
коснулся ее затем только, чтобы на примере напомнить, как ряд заданий поэта придает его творениям
ряд параллельных смыслов. Пушкин показывает предмет с целого множества точек зрения. Вещам
своего мечтаемого мира он придает такую же полноту бытия, такую же выпуклость, многомерность и
многоцветность, какой обладают предметы мира реального. Поэтому к каждому из его созданий
приложим целый ряд критериев, как он приложим к вещам, окружающим нас. Подобно тому как
художник, и геометр, и ботаник, и физик в одном предмете вскрывают различные ряды свойств, так и в
творениях Пушкина разные люди усматривают разное -- с равными на то основаниями. Воистину -творец
Пушкин, ибо полна и многообразна жизнь, созидаемая его мечтой. Есть нечто чудесное в
возникновении этой жизни. Но нет ничего ни чудесного, ни даже удивительного в том, что, раз
возникнув, мир сотворенный Пушкиным, обретает собственную судьбу, самостоятельно протекающую
Стр.1