Харитона в Доме ученых РФЯЦ-ВНИИЭФ в апреле 1992 года КАК МЫ ПОДОШЛИ К ПЕРВОЙ АТОМНОЙ БОМБЕ В 1939 г. появились в печати статьи О. <...> Фриша, которые давали основание считать, что не исключена возможность взрывной ядерной реакции, возможность образования разветвленных цепных ядерных реакций. <...> В это время мы с Яковом Борисовичем Зельдовичем (далее в тексте — ЯБ) работали в Ленинградском институте химической физики. <...> Мы почувствовали, что этим направлением атомной проблемы надо заняться серьезно. <...> Поначалу работали внепланово и по окончании рабочего дня усаживались за соответствующие вычисления. <...> Мы обратились к Н. Н. Семенову, директору Института химической физики, академику, впоследствии лауреату Нобелевской премии. <...> Вскоре мы получили определенные результаты, которые затем опубликовали в трех статьях в Журнале экспериментальной и теоретической физики и других журналах (1939–1941 гг.) <...> В последней статье мы сделали оценку критической массы урана-235, хотя экспериментальных данных было очень мало. <...> Когда же он окружен соответствующими отражателями, то эта цифра существенно меньше. <...> У меня к этому времени была лаборатория взрывчатых веществ, ЯБ работал над вопросами детонации и горения. <...> В начале 1942 г. я был прикомандирован к научно-исследовательскому институту Наркомата боеприпасов в Москве (НИИ-6), где и проработал все военные годы. <...> Поэтому мы не смогли сконцентрироваться на дальнейшем развитии вопросов 44 ядерного взрыва, его возможностях, путях его осуществления. <...> Тем не менее известно, что Г. Н. Флеров, работавший ранее в лаборатории И. В. Курчатова и знавший о наших исследованиях, обращался в разные инстанции с предложением о необходимости развертывания работ по атомной проблеме. <...> Сейчас это кажется странным и непонятным, но надо прямо сказать, что в то время представления о возможности ядерного взрыва казались физическими фантазиями и не так-то просто было поверить, что эта реальная возможность. <...> Тем временем <...>