На предприятии существовало несколько категорий сотрудников, получающих те или иные льготы. <...> Ты составишь список сотрудников, постоянно (он подчеркнул это слово) участвующих в испытаниях, а я утвержу его, это будет основанием для отнесения их к первому льготному списку. <...> К моему сожалению, да и не только к моему, Рябев не долго проработал директором нашего института. <...> Не знаю причин перевода (он был назначен заместителем министра), но в институте упорно ходили слухи о том, что его подвела его же активность: два руководителя (а Рябев быстро стал настоящим руководителем) # для одного института слишком много. <...> Так это или нет # сказать трудно, но то, что Рябев покидал институт с тяжелым сердцем и с неохотой, это так. <...> Сейчас уже всем ясно, что мы шли своим, но далеко не оптимальным путем. <...> Но старались-то наши руководители всех сортов сделать как лучше. <...> Им не дали &достараться[ # отправили кого в Матросскую тишину, кого просто снимали с постов. <...> Попал под эту кампанию и Л. Д. Рябев, тогдашний зам. <...> Шел-шел по этой лестнице вверх, останавливаясь время от времени на &лестничных клетках[ (то бишь на высоких государственных постах), оставлял везде за собой добрую славу и добрые дела. <...> Инициатором ее, по крайней мере, первым, кто в разговоре со мной высказал мысль написать бумагу в защиту Рябева, был Ю. А. Осипов, сотрудник теоретического отделения, теперь ИТМФ. <...> А еще перед этим, в &Городском курьере[ появилось письмо Л. <...> Д., в котором он пояснил свою позицию в вопросе этого самого ГКЧП. <...> Бумага затерялась где-то в столах высоких чиновников. <...> Какое-то время Рябев еще помаялся в безработных, затем руководство нашло все же для него пост советника (или консультанта?) при министерстве, формально сделав его заместителем директора ВНИИЭФ. <...> Только думается, что наша отрасль много потеряла из-за того, что в те, теперь уже далекие времена, толковый, грамотный и честный человек (!) оказался волею одного высокопоставленного государственного чиновника <...>