Она свидетельствует о широкой эрудиции автора, хорошо аргументирована и заставляет задуматься. <...> Файджес рассматривает борьбу православных и католиков за обладание святыми местами, кратко и ясно освещает дипломатические переговоры, предлагает панорамный обзор и детальные зарисовки сражений, а также психологические портреты основных участников этой драмы — Николая I, Пальмерстона, Наполеона III, лорда Раглана и множества менее значимых, но не менее интересных персонажей. <...> География книги не ограничивается Крымом и основными европейскими столицами, но включает также берега Дуная и Кавказ. <...> Автор безошибочно чувствует, где прервать свой рассказ историческими экскурсами и биографическими зарисовка128 ми, которые позволяют читателю перевести дух, прежде чем снова погрузиться в стремительно развивающиеся события полуторавековой давности. <...> Файджес представляет Крымскую войну кульминацией многовековой борьбы православной России против мусульманской Османской империи, подобной крестовым походам Запада. <...> В этом смысле автор выступает продолжателем линии Девида Голдфранка [Goldfrank, 2002] и Мары Козельски [Kozelsky, 2010], которые настаивали на религиозном характере Крымской войны для российской стороны. <...> Согласно Файджесу, поведение Николая I накануне войны отражало его безграничную веру в свою священную миссию, в то время как жестокость, проявленная его солдатами, свидетельствовала о воздействии православной пропаганды на широкие массы населения. <...> Из книги следует, что агрессивность России была следствием домодерного иррационального религиозного сознания, в рамках которого «границы и международные обязательства ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА Figes O. <...> Crimea: The Last Crusade понимались исключительно в категориях веры» (p. <...> Дело тут даже не в религиозном характере Крымской вой ны, — она действительно имела элементы межконфессионального конфликта, — а в ретроспективном проецировании этого утверждения на предыдущие <...>