Владимир Бошняк: «Настоящей литературы просто больше нет» Из интервью Даниила Адамова с Владимиром Бошняком — переводчиком Уильяма Фолкнера, Пола Боулза, Уильяма Стайрона, Энтони Берджесса, Кормака Маккарти и многих других. <...> Владимир Бошняк: Хочу особо обратить внимание на то, что ни Пулитцеровская, ни Нобелевская премии давно никак не соотносятся с качеством литературы. <...> А Нобелевские премии, если их дают таким, как Елинек, Моррисон и Алексиевич, не могут быть ничем иным, кроме как способом запудрить публике мозги, ослепить ее, лишить ориентиров и тем самым подготовить цивилизацию к подспудному демонтажу. <...> Я тут шел недавно мимо помойки, поднял выброшенную книжку Вадима Шефнера. <...> И сразу не то чтобы увлекся (возраст уже не тот), но прибалдел от качества прозы, выверенности деталей, полноты погружения в эпоху. <...> Это такая высокая литература, какая всем этим нынешним нобелиатам и во сне не снилась. <...> И мне пришло в голову, что, как ни странно, не только классическая русская, но даже и советская литература (которую в свое время я в грош не ставил) на две головы выше всех этих нынешних «пулитцеров», «нобелей» и «букеров». <...> Видимо, от слишком быстрого выхода из-под давления вывернулась наизнанку, как глубоководная рыба, и желудком перекрыла себе глаза. <...> Судите сами: по книге рассы(не постмодернизм, нет, ситуация много хуже!), а вместо ориентиров подсовывают каких-то литературных мутантов. <...> Насколько переводчику приходится погружаться в эпоху, в которой происходит действие, или в то время, когда автор писал книгу? <...> Всякий раз это бывает по-разному, но читателям про подготовку слушать вряд ли так уж интересно. <...> В отдаленную эпоху я однажды погрузился, когда переводил не очень хороший роман «Жалость» Тони Моррисон, не очень хорошей писательницы, но при этом нобелевской лауреатки 1993 года. <...> Видимо, чтобы учили местных щебетать с оксфордским акцентом. <...> В той книжке у нее вообще ляп на ляпе и все концы вразнотык. <...> Косяком идут <...>