Глава седьмая Какой писатель — таков и читатель Сколько себя помню, всю жизнь кто-то нашептывал мне, что мой народ — самый читающий в мире, создавая впечатление, что все прочие народы мира не читают и ничего в настоящей культуре не понимают. <...> Иностранные писатели 20 века постоянно говорили в своих интервью о роли русских классиков в формировании их сознания и в становлении их литератуного мастерста. <...> Проще перечислить, кто из признанных большими писателями XX века не восхищался нашими гениями. <...> Но если начнешь искать таковых, то первыми на ум приходят советские и новорусские писатели, а не иностранцы. <...> Я как-то и не помню никого из известных мне лично больших писателей СССР, кроме Сергея Петровича Антонова, автора романа «Дело было в Пенькове», кто бы перечитывал, подобно ему, например, А. Пушкина <...> , учась у классика писать не заумно, а ясно и четко. <...> Практически все мои однокашники по Литинституту манкинировали своей обязанностью даже просто читать классиков. не то, что учиться у них мастерству. <...> Знаменитый анекдот «Чукча не читатель — чукча писатель» оказался применим практически ко Алешкин, будучи продолжателем традиций романа в стиле моралитэ, прекрасно разбирался в литературе французского натурализма. <...> Но, в целом, русские писатели второй половины XX–начала XXI века были и остаются существами малообразованными, спесивыми, интересующимися не столько творБОЛЬШИНСТВО МОСКОВСКИХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ СТАЛИ НА ФИГ НЕ НУЖНЫ НИКОМУ В ЭТОМ МИРЕ, ОПУСТИЛИСЬ И ПОТЕРЯЛИ ВСЁ, ЧТО ИМЕЛИ ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ — И ТОТЧАС ВОЗЛЮБИЛИ УБИТЫЙ ИМИ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ всем членам Союза писателей СССР и Союза писателей России образца 1970–2010-х годов. <...> искренне любил иностранную литературу и приложил максимум усилий для пропаганды англоязычных классиков в СССР. <...> Но при этом я видел у него в руках томик С. Есенина <...> Сергей Петрович Антонов был знатоком творчества Томаса Манна и Чарльза Диккенса. <...> И литераторы, и читатели русскоязычные <...>