Дом писателей Глава из мемуаров «Вот и все… я пишу вам с вокзала» (Продолжение. <...> Начало в № 10–14 за 2014 год) С началом перестройки в Коктебеле многое изменилось, впервые вдоль моря появились, словно цыганские таборы, поселения автомобильных дикарей с брезентовыми палатками, и сразу пропали места уединения, тихие гавани, бухты, безлюдные дальние пляжи. <...> С утра до глубокой ночи вдоль моря горели костры, дымили мангалы, гремела музыка, визжали дети, берег моментально покрылся мусором. <...> Районная милиция, где в штате числилось не больше дюжины служивых людей, включая паспортистку и бухгалтерию, не успевала следить за порядком в поселке — драки, пьянки, воровство, квартирные кражи стали ежедневным явлением. <...> Количество отдыхающих с каждым годом увеличивалось в разы, от курортников в первую очередь страдали парк и территория нашего Дома творчества. <...> Вахтеры на входе оказались бессильны противостоять агрессивной и пьяной толпе. <...> В один из приездов моя комната в девятнадцатом корпусе оказалась на втором этаже, и балкон выходил на площадь, 44 где стоял бюст Ленину из розового армянского туфа работы очень известного скульптора Ю. Оганесяна <...> Чуть впереди рос огромный платан, и его могучие ветви склонялись прямо над моим балконом, спасая меня от жары, когда я там работал. <...> В этом номере я жил не первый раз, и балкон служил мне кабинетом, комната была совсем крошечная, едва вмещались две кровати, но я всегда старался ее заполучить, иногда удавалось. <...> Меня минуты через три догоняет соседская девочка и говорит: «А к вам в комнату лезут двое». <...> Один из парней уже стоял на моем балконе и помогал другому, неловкому, сойти с дерева. <...> Я прекрасно понимал, что мог остаться голый, босой, без документов, без денег: все сгребли бы в мои два НАША МОЛОДЁЖЬ № 15(81), 1–15 августа 2014 чемодана и в спортивную сумку и вышли бы через подъезд. <...> Позже я узнал, что эту комнату с платана обворовывали несколько раз. <...> Последними пострадавшими стала семья <...>