Национальный цифровой ресурс Руконт - межотраслевая электронная библиотека (ЭБС) на базе технологии Контекстум (всего произведений: 634840)
Контекстум
Руконтекст антиплагиат система
ПОЛИС. Политические исследования  / №6 2016

ОФИЦИАЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ НАРРАТИВ КАК ЭЛЕМЕНТ ПОЛИТИКИ ИДЕНТИЧНОСТИ В РОССИИ: ОТ 1990-х К 2010-м ГОДАМ (200,00 руб.)

0   0
Первый авторМалинова
Страниц20
ID528918
АннотацияСтатья посвящена одному из аспектов политики идентичности – эволюции официального исторического нарратива, который описывает генеалогию сообщества, стоящего за Российским государством и “объясняет”, каким образом его прошлое определяет настоящее и будущее. Исследование опирается на теоретическую модель, концептуализирующую историческую составляющую политики идентичности и выделяющую ее структурные факторы в российском контексте. Автор прослеживает формирование официального исторического нарратива, выделяя два больших периода, связанных со сменой концепции – от “новой России” к “тысячелетнему великому государству”, – которые в целом совпадают с президентством Б.Н. Ельцина и В.В. Путина – Д.А. Медведева, соответственно. Конструирование нарратива, поддерживающего новую российскую идентичность, осложняется необходимостью совмещения двух разных культурных моделей работы с прошлым – “проработки трудного прошлого / коллективной травмы” и консолидации макрополитического сообщества. В 1990-х годах официальный нарратив отчасти интегрировал дискурс “преступления и травмы”, однако не справился с задачей консолидации нации. В 2000-х годах предпочтение было отдано апологетическому принципу работы с прошлым, результатом чего стала эклектическая конструкция, в рамках которой теме “преступления и травмы” отводилась маргинальная роль. В 2010-х годах официальная политика памяти приобрела более систематический характер, что означает более активное продвижение апологетической концепции национального прошлого, которая рассматривается как “идеологическое оружие” в борьбе с внешними и внутренними врагами. Но в то же время новый раунд дискуссий о коллективном прошлом открывает определенные окна возможностей для сторонников “проработки трудного прошлого”
Малинова, О.Ю. ОФИЦИАЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ НАРРАТИВ КАК ЭЛЕМЕНТ ПОЛИТИКИ ИДЕНТИЧНОСТИ В РОССИИ: ОТ 1990-х К 2010-м ГОДАМ / О.Ю. Малинова // ПОЛИС. Политические исследования .— 2016 .— №6 .— С. 140-159 .— URL: https://rucont.ru/efd/528918 (дата обращения: 27.04.2024)

Предпросмотр (выдержки из произведения)

Малинова МАЛИНОВА Ольга Юрьевна, доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики”, главный научный сотрудник ИНИОН РАН. <...> Принята к печати: 25.08.2016 Работа выполнена в рамках программы фундаментальных исследований Российской академии наук “Историческая память и российская идентичность”. <...> Статья посвящена одному из аспектов политики идентичности – эволюции официального исторического нарратива, который описывает генеалогию сообщества, стоящего за Российским государством и “объясняет”, каким образом его прошлое определяет настоящее и будущее. <...> Автор прослеживает формирование официального исторического нарратива, выделяя два больших периода, связанных со сменой концепции – от “новой России” к “тысячелетнему великому государству”, – которые в целом совпадают с президентством Б.Н. Ельцина и В.В. Путина – Д.А. Медведева, соответственно. <...> Конструирование нарратива, поддерживающего новую российскую идентичность, осложняется необходимостью совмещения двух разных культурных моделей работы с прошлым – “проработки трудного прошлого / коллективной травмы” и консолидации макрополитического сообщества. <...> В 1990-х годах официальный нарратив отчасти интегрировал дискурс “преступления и травмы”, однако не справился с задачей консолидации нации. <...> В 2000-х годах предпочтение было отдано апологетическому принципу работы с прошлым, результатом чего стала эклектическая конструкция, в рамках которой теме “преступления и травмы” отводилась маргинальная роль. <...> В 2010-х годах официальная политика памяти приобрела более систематический характер, что означает более активное продвижение апологетической концепции национального прошлого, которая рассматривается как “идеологическое оружие” в борьбе с внешними и внутренними врагами. <...> Но в то же время новый раунд дискуссий о коллективном прошлом открывает определенные окна возможностей для сторонников <...>