Дом Мурузи как феномен культуры Nullus enim locus sine genio est – ибо нет места без духа, сказал Сервий, комментируя Вергилия. <...> Как, например, на месте Сенной площади, что бы с ней ни делали городские власти, как бы ни пытались ее облагородить, все равно прорастает уготованное ей судьбой торжище – не великолепный дворец торговли, а торговля с коленки для бедных, обжорные ряды, чрево Петербурга, толпа приезжих навсегда или на сезон, и все время там веет отчаянием, последней потерянной надеждой. <...> Гении места, что охраняют пространство на углу Литейного проспекта и нынешней улицы Пестеля (бывшей Пантелеймоновской) – бесспорно и явно любители и поклонники литературы. <...> Это становится ясно, стоит только изучить биографию дома Мурузи, что высится как раз как раз на этом углу. <...> А задумавшись, поймешь, что в этом случае Дом приманивал да притягивал литераторов, и в нем всегда жила литература. <...> А про знаменитых его владельцев и жильцов можно писать романы, оперы и поэмы (в добавление к уже написанным), или, на худой конец, диссертации. <...> Что там было совсем давно, до начала петербургских времен, неизвестно, а в самом начале XIX века здесь находился деревянный особняк, который принадлежал Николаю Резанову, сенатору, дипломату, одному из основателей Российско-Американской компании, первому российскому послу в Японии, предпринимателю и камергеру. <...> И хотя из жизни Николая Резанова, недолго проживавшего в деревянном особнячке на Литейном, можно соорудить и приключенческий роман, и истори121 «З–С» Октябрь 2016 122 «З–С» Октябрь 2016 А. <...> Дом Мурузи как феномен культуры ческий (и не один), и исследование на тему русской дипломатии и имперской колониальной политики, но поэзию питает только расставание навек двух влюбленных. <...> После смерти Резанова, так и не добравшегося до столицы и своего дома, наследники продали особняк богатому купцу Меншуткину, затем им владел Василий Викторович Кочубей, собиратель древностей, археолог, нумизмат и знаток <...>