Литвинов Воронежский государственный университет Поступила в редакцию 24 ноября 2015 г. Аннотация: статья посвящена вопросу о границах чистой философской мысли. <...> Через критическое осмысление той роли, которую играет эстетическая составляющая в философском акте, рассматривается возможность дискурса об истине. <...> Лучше поклоняться данности с убогими её мерилами, которые потом до крайности, послужат для тебя перилами (хотя и не особо чистыми), удерживающими в равновесии твои хромающие истины на этой выщербленной лестнице. <...> Сама по себе 150 категория истины даже с точки зрения такого ее поборника, как философский рационализм, всегда критически настроенного по отношению к налично данному, никогда не избавлена от аффирмативности присутствия. <...> Именно эта патологичная тяга к обладанию, причем обладанию подлинным (подлинной жизнью, подлинным знанием о сути мироустройства, подлинной сущностью человеческого, т.е. нашего собственного я, коим мы никогда не являемся), что сопряжена с присутствием, превращает поборника истины отчасти в безумца, отчасти в поэта, лишь в лучшем случае изживающего свою «идиосинкразию» через артистизм, претворяющий безумие в привычный публике (а потому понятный, но © Литвинов М. Ф., 2015 2015. <...> Между тем эстетическое, в котором так отчаянно нуждается чистая мысль, провоцируя дискурс о реальном, отказывает в возможности рас-полагать1 такой наличествующей истиной, вынуждая фаустовское мышление двигаться в направлении бесконечности процесса по ее утверждению, сопровождая сей акт чувством экзистенциальной тревоги, схватывающей со всей очевидностью лишь необходимость (ре-) конституирования непрезентного присутствия истины, или, что тоже самое, ее отсутствия в данном. <...> Динамизм истории пре-существления истины не отменяет кругового, возвратного характера движения мысли к своей собственной идеальной сути: недосягаемый telos манящей истины только сильнее отбрасывает к ее сокрытому и темному <...>