Проходят по страницам воспоминаний Ирины Одоевцевой и Блок, и Мандельштам, и Сологуб, и Андрей Белый, и Ахматова, и Кузмин, и Георгий Иванов, и Адамович, и Н. <...> Ирина Одоевцева говорит о них прежде всего как о поэтах, но и как о людях — об их чувствах и привязанностях, об их внешности, одежде, манере говорить и читать стихи. <...> Отношение Одоевцевой к Блоку и Ахматовой трудно назвать иначе, чем благоговение. <...> О Гумилеве она говорит как об учителе и друге. <...> О Мандельштаме — с восхищением и глубочайшей жалостью. <...> За ширмой простоты она видит внутреннюю сложность Кузмина. <...> Пишущему эти строки было откровением, в частности, то, что Ирина Одоевцева рассказала — со слов самого Гумилева — о том, как он написал «Заблудившийся трамвай». <...> Вместе с тремя или четырьмя другими, это совершенно не акмеистическое «заумное» стихотворение, пришедшее к поэтз' все целиком в один день, наводит на мысль о тех неисчерпанных возможностях, которые унес с собою Гумилев. <...> Не случайно другое аналогичное стихотворение — «У цыган» — было написано «дней через десять» после «Заблудившегося трамвая». <...> При чтении ее не хочется замечать довольно многочисленных опечаток и неточностей в цитатах, постоянное «не» на месте «ни», «о» на месте «об» и «об» на месте «о». <...> Эта книга — не докторская диссертация, а повесть не только свидетеля истории, но и ее участника. <...> И можно предвидеть, что в будущем и «Петербургские зимы» и «На берегах Невы» послужат стимулами и бесценными справочниками для писателей, которые задумают написать романы из жизни Гумилева, Блока, Ахматовой, Мандельштама или Сологуба. <...> Валерий Перелешии человека В книге Анатолия Дарова имеется множество поучительных советов и изречений, иногда спорных, но большей частью весьма удачных и не лишенных злободневности. <...> Одно из них мне почему-то запомнилось особенно твердо: «Я посоветовал бы всем русским писателям — советским и анАнатолий Даров. <...> Бере г «Не т человека » (Афон современный и вечный <...>