Михаил Берлогин Из дневника критика ДВА СОЛДАТА В русской литературе за ее советский период появились книги религиозного направления, хотя сами авторы не всегда отдавали себе в этом отчет. <...> Об одной из таких книг, известной всем, я собираюсь сейчас напомнить. <...> Вскоре после войны, в одном городе на Вслгс, молодой преподаватель логики, недавно демобилизованный Борис Н., читал серию докладов «О различных типах о н го л о гич еекого м ы ш л енп я». <...> Как видно из заглавия, тема докладов не совпадала с «генеральной линией», и потому они происходили на частной квартире, при небольшом числе приглашенных по строгому отбору. <...> В тот вечер присутствовало не больше десяти человек, в том числе старый профессор, несколько студентов и я. <...> Христофор, продолжал докладчик, отложив Чехова, это старинный перевод из Пармснида, который Чехов нашел в руководстве по философии для семинаристов. <...> Все остальное существующее еуть эманация Существа, включая планеты, растения, человека. <...> ИЗ ДНЕВНИКА КРИТИКА 159 Сегодня я буду говорить об онтологическом ощущении Бога, как оно проявлялось в русаком человеке и отразилось в нашей художественной литературе. <...> Речь будет идти о Платоне Каратаеве из «Войны и мира» и о «Василии Теркине» Твардовского. <...> Из черновиков «Войны и мира», не включенных Толстым в окончательный текст, мы узнаем, что Пьер Безухюв не утерпел рассказать Платону Каратаеву о том, что такое «существо», а также о том, что все в мире едино: доброе и злое, наши солдаты и наполеоновские, бедность и богатство. <...> И Пьер задает себе вопрос, почему Платон его -не понимает, и в конце видит, в чем дело: «Потому что я только говорю о братстве, а Платон его осуществляет». <...> «Потому что для исполнения всеединства лучше ничего не знать и не думать о нем . . нам, книжным людям, так трудно войти в эту первую и главную истину всеобщего братства, а для престижа неграмотных это дается как бы даром. <...> Каратаев живет в Боге именно потому, что об этом -не знает . <...> . Он <...>