Шлыков, политолог ВОЕННАЯ ЭЛИТА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ В ТУРЦИИ 2000-х ГОДОВ: СМЕНА ПАРАДИГМЫ? <...> Фактически они составляли «стратегическую элиту», если следовать терминологии американского социолога Сьюзан Келлер, т.е. «особую социальную группу, чьи решения, суждения и действия имеют важные и определяющие последствия для многих членов общества». <...> В начале XX столетия младотурецкая и кемалистская революции положили начало активной роли военной элиты в усилении централизованного государственного правления для решения сложных социальных проблем и обеспечения ускоренного преодоления экономической отсталости. <...> А после окончания Второй мировой войны и перехода страны к многопартийности военная элита, вопреки желанию многих политиков «поубавить спеси гордому офицерству», не только не оставляет свои позиции «стратегической элиты», но и заметно укрепляет свой политический вес. <...> После 1945 г. Исмет Инёню в рамках мер по «углублению демократии» понизил статус начальника Генштаба, подчинив его министру обороны. <...> В рамках иерархии государственного протокола начальник Генштаба 108 занял четвертое место после президента, премьера и председателя меджлиса. <...> По Конституции 1961 г. в качестве консультативного органа при правительстве был создан Совет национальной безопасности (СНБ), включавший ключевых министров и высшее командование ВС. <...> СНБ стал важнейшей площадкой для регулярных контактов гражданского и военного руководства, где армия излагает свою позицию по наиболее острым вопросам в сфере политики. <...> Вооруженные силы находятся выше любых политических движений и вне их», – комментировал эту статью уже после своей отставки с поста начальника Генштаба Хильми Озкёк. <...> Однако после 1983 г. военная элита стала менее склонна прибегать к угрозе силой, предпочитая использовать более тонкие методы и средства, чтобы гарантировать политику правительства в тех границах, которые виделись ей допустимыми. <...> В 1980-х – первой <...>