В.А. Суковатая, Е.Г. Фисун ГАРЕМ КАК ТЕРРИТОРИЯ ВОСТОЧНОГО ДРУГОГО∗ В современном массовом сознании гарем представляет собой ЖЕНСКИЕ ТЕЛА И ИМПЕРСКИЕ ФАНТАЗИИ: важный элемент европейских представлений о восточной культуре, репрезентирующий ее фундаментальное отличие от культуры европейской, христианской, и прежде всего – противопоставление «мужской» публичности и «женской» домификации (отсутствие публичного статуса). <...> Гарем как форма наиболее выраженной демаркации пространства на «мужское» и «женское» представляет определенную загадочность для внешнего наблюдателя, не вовлеченного в интимное (приватное) понимание восточной культуры. <...> Если образы типичной восточной маскулинности имеют в европейском визуальном сознании очевидные аллегории с турецким ятаганом, бешено мчащимся арабским скакуном, ситуациями охоты на тигров или львов (что зафиксировано в образах западноевропейской живописи ХIХ в.) и репрезентируют категории открытости, страстности, натиска, активности, то восточная женственность скрыта и даже утаена от внешнего наблюдателя, помещена в некую «складку» культуры, проникновение в которую для среднего европейца практически невозможно. <...> Тема гарема охотно эксплуатировалась как великими композиторами ХVIII и XIX вв. (оперы Моцарта «Похищение из сераля» ∗ Суковатая В. <...> А, Фисун Е.Г. Женские тела и имперские фантазии: Гарем как территория восточного другого // Лабиринт: Журнал социально-гуманитарных исследований. <...> – Режим доступа: http://journal-labirint.com 140 Женские тела и имперские фантазии и Россини «Итальянка в Алжире»), так и современной массовой культурой, например, в турецком сериале «Великолепный век». <...> Саида изучение гарема активизируется в феминистской и постколониальной критике: принципиальным становится тезис о том, что жизнь женщины в восточном гареме – это пространство социального бесправия, невозможности самовыражения, а также сексуального рабства. <...> Таким образом, гарем <...>