В ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ 1990-х: ВИЗУАЛЬНОЕ И ВЕРБАЛЬНОЕ∗ В иллюстрированных журналах конца 1920-х – начала 1930-х годов взаимодействие вербального и визуального подчиняется принципу дополнительности. <...> Глядя на журнальную фотографию тех лет, часто не можешь понять, что на ней изображено и зачем это изобразили; и только из подписей мы понимаем, что это «Ткачиха-передовица за работой», «Дрова колхоза “Светлый путь”» или «Сеанс гипноза над беременными женщинами». <...> Это еще не идеологические образы, которые однозначно прочитываются, а попавшие в кадр “сырые” процессы, визуальная неполнота которых “достраивается” за счет поясняющего текста, подписи» (с. <...> Взгляд фотографа 1930-х годов, выражаясь метафорически, «беспол»: для него не существует различий в способах репрезентации мужчины и женщины. <...> И у мужчин, и у женщин при их фотографировании акцентируются одни и те же качества, маркируемые в контексте культуры 1930-х годов как положительные: сила, мощь, трудолюбие, здоровье и т.д. <...> Взгляд фотографа тех лет «невинен»: он отбирает своих персонажей по тематическому принципу – раз журнал женский, зна∗ Дашкова Т. <...> : Советская культура 1930-х годов в отечественных исследованиях 1990-х: Визуальное и вербальное // Дашкова Т. <...> Телесность – идеология – кинематограф: Визуальный канон и советская действительность. <...> 219 СОВЕТСКАЯ КУЛЬТУРА 1930-х годов «Я ХРАНЮ ТВОЕ ФОТО. <...> чит, в кадр должны попадать преимущественно женщины, причем женщины в ситуациях, подпадающих под рубрики журнала. <...> Эротические моменты (женственность) оказываются в кадре случайно, как бы помимо воли фотографа. <...> Наличие эротизма объясняется либо ослаблением «внутренней цензуры» снимающего (снимает орденоносца, а «она» оказалась еще и сексапильной женщиной!), либо намеренной маргинальностью изображенного (кадр из исторического кинофильма или фильма о «гнилом Западе»). <...> Кроме того, взгляд фотографа «неантропологичен»: снимается, как правило, не человек, а событие <...>