Т.Л. Скрябина ПОЭТ ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ: ПОЭТИЧЕСКИЕ АВТОПОРТРЕТЫ ВЛАДИСЛАВА ХОДАСЕВИЧА Владислав Ходасевич входил в литературу в тот момент, когда энергия стихов утекала в жизнь, а театрализация всех сфер творчества диктовала смену обликов, поиск масок и поз. <...> Владислав Ходасевич уже в первых поэтических опытах заявил неприязнь к «театру жгучих импровизаций», ко всякого рода кричащим эффектам и «стрельбе». <...> »2 В московском литературном кругу эти и другие стихи Ходасевича были приняты сдержанно, его причислили к второ- и даже третьеразрядным поэтам, идущим вслед за Брюсовым, Белым, Сологубом. <...> В его внешности проступала определенность, законченность, строгость облика, мало свойственная поэтам вообще и символистам в частности. <...> 48 Поэт перед зеркалом: Поэтические автопортреты бражал, <…> и высшей доблестью считал быть самим собой»1. <...> Это придавало шее и голове мертвенную неподвижность, как у мумии. <...> Автопортрет, в котором над-временность, статичность облика отчеканена с особенной силой, Ходасевич оставил в стихотворении «Полдень» (1918). <...> Поэт перед зеркалом: Поэтические автопортреты Многие из мемуарных портретов Ходасевича изображают его едким, язвительным, злым, надменным. <...> Достаточно часто мемуаристы уподобляли поэта муравьиному спирту, осе, муравью, скорпиону, змее, злой болонке. <...> – Дохнут» (Виктор Шкловский)3, «Муравьиный спирт – к чему ни прикоснется, все выедает» (Максим Горький)4, «Маленькая костлявая голова и тяжелые очки… если угодно, сходство, скорее, с муравьем» (Василий Яновский)5. <...> Образ души, закованной в черный череп, кожу, костюм, телесную оболочку, появится во многих стихах Ходасевича. <...> Невидимый мир (радио-лучи, ангелы, музыка, «незримые, но пламенные звезды») отражен в стихах Ходасевича с не меньшей очевидностью, чем улицы Берлина, Парижа, Петербурга. <...> Портрет рождается прямо из струящегося эфира: воздетые руки, колышущиеся крылья, кисточки огня, колючие лучи, музыка, сло1 Ходасевич В.Ф. <...> Пожалуй <...>