Национальный цифровой ресурс Руконт - межотраслевая электронная библиотека (ЭБС) на базе технологии Контекстум (всего произведений: 640747)
Контекстум
Антиплагиат Руконтекст

Незабываемые дни

0   0
Первый авторФурманов Дмитрий Андреевич
Издательство[Б.и.]
Страниц7
ID4620
АннотацияОктябрьские дни в Иваново-Вознесенске
Кому рекомендованоРассказы
Фурманов, Д.А. Незабываемые дни : Рассказ / Д.А. Фурманов .— : [Б.и.], 1922 .— 7 с. — Проза .— URL: https://rucont.ru/efd/4620 (дата обращения: 26.06.2024)

Предпросмотр (выдержки из произведения)

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» Цвет фона: Дмитрий Андреевич ФУРМАНОВ НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ДНИ (Октябрьские дни в Иваново-Вознесенске) Рассказ Мы знаем, что 25 октября совершится переворот - именно 25-го, - ни раньше, ни позже. <...> Центральный бой будет в Питере и Москве - там решается почти все. <...> Рабочим за октябрь выдано по пяти фунтов дрянной муки. <...> Больше не дадут ничего, надежд на близкую получку нет, достать неоткуда, а покупать им не на что и негде. <...> Мы приходим на митинги, многотысячные митинги ткачей, которые собираются у себя по фабричным дворам. <...> Приходим, сами до тошноты голодные, говорить с ними о голоде. <...> Молчаливо стоят угрюмые, суровые ткачи: они понимают голодную мать - не помешают ей в криках, в протестах, в угрозах отвести взволнованную душу. <...> Так одна от другой, заражаясь скорбью, вспомнив плачущих голодных ребят, еще больней, еще острей почувствовав вдруг всю муку лишений женщины-матери, измученные ткачихи взывают о помощи, бранят и проклинают - кого? <...> .. Сами не знают кого, голосят, словно у дорогого гроба... <...> Проходят минуты острого негодования, жалоб, безумных протестов и угроз... <...> Море утихает, снова можно сказать; говоришь - и слушают тебя, и верят тебе, и знают, что помощь придет все равно откуда-то из совета, от этих вот, стоящих на бочках, людей, которых выбрали они же, ткачи, которым вверили свою жизнь и которых можно крепко побранить, излить на них всю невыносимую боль страданий от голода, от болезней, лишений на каждом шагу и каждый миг: свои, не обидятся. <...> Пробовали на эти митинги проникать мясники и в бурные минуты недовольства и угроз начинали сами кричать, только по-своему, по-мясницкому... <...> Их узнавали, иной раз колотили, выбрасывали из рабочих дворов: - Не лезь в чужое дело - здесь свои бранятся, сами и столкуются... <...> Правительство бессильно: оно продолжает кровавую бойню, оно фабрики держит за фабрикантами, не дает крестьянам землю... <...> Станем Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис <...>
Незабываемые_дни.pdf
Цвет фона: Дмитрий Андреевич ФУРМАНОВ НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ДНИ (Октябрьские дни в Иваново-Вознесенске) Рассказ Мы знаем, что 25 октября совершится переворот - именно 25-го, - ни раньше, ни позже. Центральный бой будет в Питере и Москве - там решается почти все. Туда будет нужна наша помощь: мы должны им сказать, что сами готовы, что можем дать своих лучших солдат, что здесь, у себя, мы - победители! Когда один, другой, десятый, сотый город скажет, что и он победил, что и он готов к помощи, - только тогда победа. Деревня победит вослед... Мы это знаем и лихорадочно готовимся к роковым, решающим дням. Рабочим за октябрь выдано по пяти фунтов дрянной муки. Больше не дадут ничего, надежд на близкую получку нет, достать неоткуда, а покупать им не на что и негде. Положение грошовое. Мы приходим на митинги, многотысячные митинги ткачей, которые собираются у себя по фабричным дворам. Приходим, сами до тошноты голодные, говорить с ними о голоде. - Рабочие! Дорогие товарищи!.. Видите сами - откуда мы добудем хлеба?.. Ближнюю неделю так и не ждите, не будет совсем... А там... там, может быть, будет: твердо не заверяем, а надежда есть... Вы за октябрь получили только пять фунтов - это тяжело; но что же делать, коли хлеба нет и не видно: все картофельную шелуху жуем... - И картофельной-то нет, - простонет из гущи со скорбью ткачиха, и ей глухо отзовется старая, строгая мрачная соседка: - Ах ты, господи, что же делать-то будешь... - А вот што, - взвизгнет откуда-то женский крик, - вот што делать: у меня два дня не жрамши дети сидят!.. Ишь словарь какой нашелся (это уже к нам), на што мне слова твои, ты хлеба дай - хлеба, а то мне - тьфу на тебя... Вот што... Это мать. Она не говорит, а, прыгая на месте, пронзительно и часто причитает, неистово машет руками. Грани терпения перейдены, ее уговаривать невозможно. Молчаливо стоят угрюмые, суровые ткачи: они понимают голодную мать - не помешают ей в криках, в протестах, в угрозах отвести взволнованную душу. И мы замолчим. Так одна от другой, заражаясь скорбью, вспомнив плачущих голодных ребят, еще больней, еще острей почувствовав вдруг всю муку лишений женщины-матери, измученные ткачихи взывают о помощи, бранят и проклинают - кого?.. Сами не знают кого, голосят, словно у дорогого гроба... Спокойны, строги, серьезны стоят без движения ткачи... Проходят минуты острого негодования, жалоб, безумных протестов и угроз... Море утихает, снова можно сказать; говоришь - и слушают тебя, и верят тебе, и знают, что помощь придет все равно откуда-то из совета, от этих вот, стоящих на бочках, людей, которых выбрали они же, ткачи, которым вверили свою жизнь и которых можно крепко побранить, излить на них всю невыносимую боль страданий от голода, от болезней, лишений на каждом шагу и каждый миг: свои, не обидятся. Пробовали на эти митинги проникать мясники и в бурные минуты недовольства и угроз начинали сами кричать, только по-своему, по-мясницкому... Их узнавали, иной раз колотили, выбрасывали из рабочих дворов: - Не лезь в чужое дело - здесь свои бранятся, сами и столкуются... Над толпою проносятся слова: - Мы опутаны изменой и предательством. Правительство бессильно: оно продолжает кровавую бойню, оно фабрики держит за фабрикантами, не дает крестьянам землю... Станем
Стр.1