Борис ЛИХТЕНФЕЛЬД ГОГОЛЬ И РОССИЯ ДАВНЕЕ (ВМЕСТО ЭПИГРАФА) Рухнула и — бездыханна. <...> Гоголь, поэт и монах, разогнавший назойливых муз, Монастыря не обретший и к жизни утративший вкус, В бронзовом кресле сидит, не слыша московского шума, Весь — немота и смиренье, и на челе его дума — Грузной вороной с рисунка пером Добужинского: Неугасим ореол наваждения сатанинского. <...> Вижу, как он превращает, обряд совершая таинственный, В пепел свой горестный свиток, и вспышки, как отсветы истины — Той, что, измаяв дотла, наложила запрет На преломленье в словах — его оживляет портрет В черном металле. <...> Борис Елизарович Лихтенфельд родился в 1950 году в Ленинграде. <...> Публиковался в самиздате (журналы «Часы», «Обводный канал», «Транспонанс»), в журналах «Звезда», «Нева», «Арион», «Волга», «Дети Ра», «Зинзивер», «Крещатик», «Слово/Word», «Плавучий мост», «Семь искусств», в венском славистическом альманахе «Гумилевские чтения» (1982), в антологиях «Лучшие стихи 2010 года», «Лучшие стихи 2012 года. <...> Автор книг «Путешествие из Петербурга в Москву в изложении Бориса Лихтенфельда» (серия «Поэтическая лестница». <...> Стихи / 157 Вот, — указует москвичка мне, — тот особняк, Где умирал он для мира, где дух его мощный иссяк… <...> ДВА СЮЖЕТА Поляки ли — подручные Европы — Московию ослабить норовят, или грозят Египту эфиопы, но Радамес идет наперехват — не впустят католическую ересь в Святую Русь лихие козаки, и жениха ревнивая Амнерис погубит, изнывая от тоски. <...> Продолжается твой ассамблеющий бал: пляшут красная свитка и рыло свиное. <...> Враг из малой России в столицу большой (чересчур!) отнесет и назад столь же швыдко, но не сладит с трофейною русской душой — что ей рыло свиное и красная свитка? <...> Отдышалась едва, огляделась вокруг: те же красная свитка и рыло свиное! <...> Без пустошных обид, без хлопот задарма, даром — рыло свиное и красная свитка! <...> Не успеешь и глазом моргнуть, как, уловив надлежащий настрой с полуслова, ринутся в бой кавалеры Святого Георгия! <...> Стихи <...>