Национальный цифровой ресурс Руконт - межотраслевая электронная библиотека (ЭБС) на базе технологии Контекстум (всего произведений: 640747)
Контекстум
Антиплагиат Руконтекст

Наставление дяди своему племяннику

0   0
Первый авторФонвизин Денис Иванович
Издательство[Б.и.]
Страниц3
ID4567
Кому рекомендованоПублицистика
Фонвизин, Д.И. Наставление дяди своему племяннику : Статья / Д.И. Фонвизин .— : [Б.и.], 1788 .— 3 с. — Публицистика .— URL: https://rucont.ru/efd/4567 (дата обращения: 26.06.2024)

Предпросмотр (выдержки из произведения)

Д. И. Фонвизин Наставление дяди своему племяннику Русский фельетон. <...> Денис Иванович Фонвизин (1744--1792), автор комедий "Бригадир" и "Недоросль", принимал живое участие в журналистике своего времени, выступая с сатирическими статьями и письмами. <...> В журнале "Собеседник любителей российского слова" Д. И. Фонвизин напечатал, кроме нескольких сатирических произведений, свои "Вопросы к сочинителю "Былей и небылиц"", вызвавшие резкую отповедь императрицы Екатерины II. <...> Автор хорошо знал, к кому он обращался со своими вопросами, задевавшими очень острые темы современного ему состояния русского общества. <...> Екатерина напечатала в журнале вопросы Фонвизина, сопроводив их своими гневными ответами. <...> Фонвизина в журнале прекратилось, и написанная им для "Собеседника" "Всеобщая придворная грамматика" -- сатира на царский двор, на фаворитизм -- не появилась в печати. <...> Подготовленные для него материалы говорят о большой политической смелости автора и о высоком мастерстве его художественной сатиры. <...> Философы и нравоучители исписали многие стопы бумаги о науке жить счастливо; но видно, что они прямого пути к счастию не знали, ибо сами жили почти в бедности, то есть несчастно. <...> Правда, что некоторые из них нажили великие богатства, но они в жизни своей поступали совсем иначе, нежели писали. <...> И, кто знает, не с умыслу ли они преподавали людям ложные правила к счастию, дабы одним им пользоваться философским камнем. <...> Я почитаю за долг дяди остеречь тебя, мой любезный племянник, от сих нравоучительных вралей и преподать тебе тот способ достичь до счастия, которым я сам столь благополучен. <...> Я и был чистосердечен: говорил правду, обличал порок и невежество, хвалил угнетенное достоинство, имел твердость говорить иногда истину и большим боярам. <...> А дабы последние пункты завещания родительского исполнить, прилепился я к учению и приобрел по возможности некоторые знания, уповая, что они мне в свете пригодятся. <...> Но, к крайнему сожалению, скоро усмотрел <...>
Наставление_дяди_своему_племяннику.pdf
Д. И. Фонвизин Наставление дяди своему племяннику Русский фельетон. В помощь работникам печати. М., Политической литературы, 1958. OCR Бычков М. Н. Денис Иванович Фонвизин (1744--1792), автор комедий "Бригадир" и "Недоросль", принимал живое участие в журналистике своего времени, выступая с сатирическими статьями и письмами. В журнале "Собеседник любителей российского слова" Д. И. Фонвизин напечатал, кроме нескольких сатирических произведений, свои "Вопросы к сочинителю "Былей и небылиц"", вызвавшие резкую отповедь императрицы Екатерины II. Автор хорошо знал, к кому он обращался со своими вопросами, задевавшими очень острые темы современного ему состояния русского общества. Екатерина напечатала в журнале вопросы Фонвизина, сопроводив их своими гневными ответами. Участие Д. И. Фонвизина в журнале прекратилось, и написанная им для "Собеседника" "Всеобщая придворная грамматика" -- сатира на царский двор, на фаворитизм -- не появилась в печати. В 1788 г. Д. И. Фонвизин задумал издавать свой журнал "Друг честных людей, или Стародум". Подготовленные для него материалы говорят о большой политической смелости автора и о высоком мастерстве его художественной сатиры. Журнал не был разрешен к изданию, но стал широко известен в рукописи. Философы и нравоучители исписали многие стопы бумаги о науке жить счастливо; но видно, что они прямого пути к счастию не знали, ибо сами жили почти в бедности, то есть несчастно. Правда, что некоторые из них нажили великие богатства, но они в жизни своей поступали совсем иначе, нежели писали. И, кто знает, не с умыслу ли они преподавали людям ложные правила к счастию, дабы одним им пользоваться философским камнем. Я почитаю за долг дяди остеречь тебя, мой любезный племянник, от сих нравоучительных вралей и преподать тебе тот способ достичь до счастия, которым я сам столь благополучен. "Будь добросердечен, благотворителен и трудолюбив",-- говорил мне, умирая, мой покойный родитель. Я и был чистосердечен: говорил правду, обличал порок и невежество, хвалил угнетенное достоинство, имел твердость говорить иногда истину и большим боярам. Был я также и благотворителен: малое именно мое охотно разделял с неимущими; иногда за бедных ручался, когда сам помочь не мог. А дабы последние пункты завещания родительского исполнить, прилепился я к учению и приобрел по возможности некоторые знания, уповая, что они мне в свете пригодятся. Но, к крайнему сожалению, скоро усмотрел я, что худо разумел моего родителя или что он не знал большого света. "Чистосердечие мое произвело на меня великие гонения, им нажил я многих неприятелей. Благотворение довело меня в долги, а знания мои возбудили ко мне зависть и ненависть одного знатного невежды, который просвещение считал вредным для государства. Жестокая болезнь открыла мне наконец глаза, и я увидел неразумие моей системы. Все меня оставили. Неожиданная помощь одной человеколюбивой особы извлекла меня, так сказать, из челюстей смерти. Неприятели мои торжествовали. Друзья мои сами были небогаты: а знатные особы, кои увеселялись забавным моим нравом, когда я был здоров, находили, может быть, настоящее положение мое забавным, ибо они оставили меня без всякой помощи. Как скоро стало мне легче, "перемени свою систему", сказал я сам себе. И как всякий человек охотно из одной крайности в другую переходит, то решился я делать совсем противное тому, что прежде делал: что бранил, то стал хвалить; всякий знатный человек находил во мне защитника своему жестокосердию или глупости. С самого утра бегал я по передним знатных господ и не стыдился трусить даже и перед их камердинерами. Если кому дадут ленту или знатный чин, то у меня через полчаса поспевала ода, которую тем больше хвалили, чем меньше было в ней смыслу. Дабы тем более мною были довольны, чем бесстыднее выхвалял я красоту их и душевное достоинство. "C'est un bon diable" {Он славный парень (фр.).-- Ред.},-- говорили обо мне знатные. "Он отнюдь не так опасен, как мы его считали",-- говорили обо мне те, кои прежде пера моего боялись. "Il a beaucoup d'esprit" {Он очень остроумен (фр.).-- Ред.},-- отзывались обо мне дамы. Как скоро слух о перемене системы моей по городу распространился, то решился я идти на
Стр.1