Лера ТИХОНОВА МАДАМ ЛЕВОМЕКОЛЬ Повесть Галю постоянно беспокоилась: не забыть бы чего, не опоздать, не упустить счастье. <...> Она единственная умела обратить его неудобоваримое имя Самсон в нежность и единственная звонила в больницу каждый день. <...> Галю не могла удержаться и собирала все, что видела вокруг: сломанную деревянную вешалку, расческу с половиной зуб цов, зонт с одной только дыркой, обглоданный букварь, изданный еще при царе Горохе. <...> — Как ушел из авиации, все болеешь и болеешь, — Мадам Левомеколь вынима ла из сумки кастрюли, одна меньше другой, и с тревогой на него поглядывала. <...> Когда он был маленький, Галю, молодая веселая подруга его мамы, часто приходила к ним в гости, ему казалось — лично к нему, ну и немножко к его матери. <...> — Самсон, сыночек мой, — благость широким потоком залила ее лицо и даже случайно забрызгала физиономию ее кавалера. <...> И Самсон подозревал, что у них она и подглядела. <...> . На этом патетическом моменте Самсон вошел в комнату и закрыл за собой дверь. <...> Едва мама засыпала, Лиля забиралась к нему в окно. <...> А потом в свете луны Лиля бес НЕВА 1’2015 Лера Тихонова. <...> Стоя к нему спиной и пристально глядя в окна дома напротив, Лиля сказала: «Хорошо. <...> Мишка Рыков, приятель и второй пилот, сосватал его белгородской админист рации. <...> Мишка косился на него неодобрительно и в какойто момент не выдержал: «Туманит, Самсон. <...> Мишка нахохлился и больше не смотрел в его сторону. <...> Лиля и Дашка — единствен ные, кто заставляли ее теряться, и он был очень им за это благодарен. <...> Галю грустно улыбнулась: — Он пил много лет беспробудно, и в конце концов моя подруга выкинула его на улицу. <...> И, кстати, Дашка тогда окажется единовластной наследницей твоих хором. <...> Дашка никогда не сидела на месте, будто речевой аппарат у нее был сочленен с двигательным: вместе с подвижным ртом ходили ходуном и руки, и ноги, и лукавые глазки. <...> Жанна стояла рядом, в Лилином шелковом халате, стряхивала пе пел в его коробку со всякой разной <...>