Нулевой точкой этого процесса стали 1860-е годы — эпоха Великих реформ. <...> Книга Семена Экштута — не только художественная хроника путешествия Империи под откос, но и подробный отчет о течении болезни, составленный хирургом после вскрытия мертвого тела. <...> Притом отчет этот составлен литератором, обладающим изысканным вкусом и легкой рукой. <...> В сущности, девиз книги С.А. Экштута — «легко о страшном». <...> С.А. Экштут убедительно показывает: русский интеллигент пореформенной поры был концентрированным Обломовым. <...> Похоже на матрешку из хоррора: Обломов в Обломове, притом внутренний, малый, яростно грызет изнутри стенки большого, внешнего. <...> А тот не очень понимает, что с ним творится и как излечить губительную хворь … Обломов-интеллигенция то предается радужным мечтаниям, то терзается поисками недостижимого «нового идеала». <...> Интеллигент слабо понимал, как приводятся в действие сложные экономические, политические, социальные механизмы современной ему жизни, — а главное, не испытывал ни малейшего желания проникнуть в их суть, закрывал глаза на реальное положение дел. <...> Образованный человек «…уже не желал с восторгом умирать за победные имперские лавры». <...> Его боевой дух угас под действием «гуманистического тумана», творцами которого стали тогдашние властители дум — художники и, в большей степени, литераторы. <...> С другой стороны, образованные слои с еще большим упорством отторгали непонятные капиталистические реалии современной им России. <...> Интеллигент верил в будущее, где не будет места ни купцам, ни фабрикантам. <...> И потому игнорировал тот факт, что благодаря коммерсантам в современном ему обществе развивалась не только экономика, но и культура, в результате чего усиливалось влияние на общество самих интеллигентов: писателей, художников, архитекторов. <...> «…Хотя в русской хозяйственной жизни год от года неуклонно возрастала роль торговцев и промышленников, интеллигент предпочитал не замечать этого явления, ибо оно <...>