ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ ЮРИЙ СЫСКОВ (Г. САМАРА) ОСЕНЬ ОЛИГАРХА Повесть (Продолжение. <...> Раздрызганный троллейбус, везущий тебя куда-то в несусветную рань от женщины, жизнь которой не сложилась, это тоже знак судьбы, теперь уже твоей судьбы. <...> Мы терпим поражение раньше, чем осознаем это, думал Садовский, глядя в окно на проплывавшие мимо угрюмые фасады и длинные зачумленные заборы заводского квартала. <...> Впереди Садовский видел лишь одну отчетливо различимую цель, без достижения которой все становилось призрачным и неактуальным – «креоновое» дело и все, что было связано с ним. <...> Ресурс страха, с которым он подошел к своему первому промежуточному финишу, истощился: Садовский почти внушил себе, что бояться, по большому счету, некого, потому что терять ему нечего. <...> И хотя это было далеко не так, и он ничуть не преуменьшал опасность – инстинкт самосохранения неистребим, потому что это инстинкт – жизнь без цели и осмысленного риска представлялась ему наихудшим вариантом небытия. <...> Ближе к полудню Садовский позвонил вдове полковника Кондратьева и договорился с ней о встрече. <...> –Мы прожили вместе пятнадцать лет, – рассказывала она, немного бравируя силой своего духа. <...> В последнее время он был как никогда внимателен и нежен. <...> Я по-женски рассуждаю, а женщины в таких вещах редко ошибаются. <...> – А фамилия Полбин ни о чем вам не говорит? <...> Боролись молча, упорно сопя, изредка обмениваясь сдержанными восклицаниями и скупыми угрозами расправы. <...> Директор производил впечатление тертого мужика, понимающего, что к чему и держащего нос по ветру. <...> 80 | МИР БЕЗОПАСНОСТИ Это был тот самый «скверный городишко», в котором жила Ида. <...> Михаил вернулся домой, сварил крепкий кофе, достал из армейской полевой сумки последнюю заначку – одну стодолларовую купюру взял себе, другую положил обратно и, выкурив сигарету с ароматом жареных кофейных зерен в режиме «глоток бодрящего напитка – затяжка», вышел на улицу. <...> И тут Садовский увидел в каре майореток девчушку-егозу <...>