Утренняя книга Ему хотелось собрать возле себя всех самыхсамых. <...> И с ней хочется говорить о чемто важном, существенном, родном. <...> Теперь я понимаю, почему к Гуле Аги шевой всегда так тянутся люди. <...> Вот и в книге ее — голоса, голо са, голоса… Но это не коммунальная квартира. <...> И это то, что сейчас со страшной силой исчезает, испаряется. <...> Телевидение, радио, Интернет перепол нены звуками слов, но это «муки зву» (так и называется один из Гулиных расска зов), в них нет интонации. <...> «Интонация вздоха» — это тоже на звание одного из эссе Агишевой. <...> В нее вошли рассказы, эссе, теку щие заметки, две повести и много щемя щих, родных голосов. <...> Многие из них в жиз ни, увы, умолкли навсегда, а на этих стра ницах мы слышим их, причем в такой точ Утренние слова: Пове сти и рассказы. <...> : ИЦ «Москвоведение», 2011. ной и тонкой передаче, на какую не спо собен ни один диктофон. <...> «…Следующим утром решила дойти до Георгиевской церкви, где летом похоро нили Савву Ямщикова… Вот и Маленец, пронзенный косыми лучами света… Кри чу уже по привычке: "Пушкин, ты здесь?! <...> Мне кажет ся, это страшно важно для понимания ее книги. <...> Этот короткий вздох на полпути из Европы в Азию, из прозы — в поэзию: Уфа… В этом сокровенном городе, широко разбросанном по берегам быстрой реки Белой, я жил на студенческой практике осенью 1983 года. <...> Очень хотелось бы снова туда вернуться, но, читая Гулину книгу, понял: туда не вернуться. <...> Тот город, где я шуршал лис тьями в парке имени Луначарского, где дождь всю ночь шумел в кронах старых 247 Книжный развал кленов и лип, — тот город уплыл вниз по течению времени. <...> Остались в пожелтев шей тетрадке семнадцать счастливых автобусных билетов, временное удосто верение от газеты «Советская Башкирия» и квитанция за оплату комнаты в обще житии Уфимского института искусств. <...> Еще помню, как рано <...>