Внутри располагались романы «Мерзкая плоть» и «Возвращение в Брайдсхед», повесть «Незабвенная» и щепотка рассказов. <...> Помню, уже с начальной строки «Мерзкой плоти» — «Всем было ясно, что качки не миновать» — что-то «щелкнуло». <...> А когда парой абзацев ниже прочел: «Высоко над его головой, на фоне темнеющего неба, проплыл видавший виды «паккард» миссис Мелроз Оранг, неся на себе пыль трех континентов, а на палубу поднялась во главе своих ангелов сама миссис Мелроз Оранг, знаменитая проповедница. <...> 4 Моя самая английская книжка «Хупер не был романтиком… <...> За то недолгое время, что мы провели вместе, Хупер стал для меня воплощением Молодой Англии, так что, встречая в газетах рассуждения о том, чего ждет Молодежь от Будущего и в чем долг человечества перед Молодежью, я всегда проверял эти общие положения, подставляя на место «Молодежи» «Хупера» и наблюдая, не утратили ли они от этого убедительность. <...> Так, в темные часы перед побудкой я размышлял о «Прогрессивном движении Хупера» и об «Общежитиях для Хупера», о «Солидарности Хуперов во всем мире» и о «Хупере и религии». <...> Булгаковский «хупер» — Иван Бездомный — все же перерождается в нечто более мыслящее и чувствующее, но для этого понадобилось личное вмешательство князя тьмы. <...> Это не «лучшая» английская книга всех времен, это даже не «лучшая» книга самого автора — «Волхв» значительнее метафизически, «Коллекционер» точнее беллетристически. <...> Потом, конечно, пришли Робинзон и Гулливер (детский, в чудесном пересказе Т. <...> Габбе), и Шерлок Холмс (сначала — в устных «лагерных» рассказах после отбоя, с особым шипением: «п¸с-с-страя лента…» <...> Если быть честным, «Гулливер» подчас вызывал у меня неприятные чувства. <...> Мне было не по себе, когда я читал о приключениях Гулливера. <...> «Остров сокровищ» Стивенсона очень мало поведал мне собственно об Англии, но все же образ старого трактира «Адмирал Бенбоу», где, попивая ром, доживает свой век старый пират, плававший вместе с Флинтом <...>