Григорий Захарович Елисеев
<О романе "Преступление и наказание">
Критика 60-х годов XIX века / Сост., преамбулы и примеч. Л. И. Соболева. -- М., ООО
"Издательство Астрель": ООО "Издательства АСТ", 2003. (Библиотека русской критики)
OCR Бычков М. Н.
Г. Ф. Достоевский в начале своего литературного поприща, которое относится к сороковым годам,
был одним из лучших представителей образовавшейся тогда так называемой натуральной школы.Школа
эта оказала весьма важную услугу нашей литературе именно тем, что она только действительное признала
достойным художественного изображения. Но так как всякая действительность, ео ipso {Вследствие этого
(лат.).}, потому только, что она действительность, становилась, по ее воззрениям, материалом, годным
для художественного изображения, то отсюда проистекали два важных недостатка натуральной школы:
1) бесцельность художественных изображений, копирование действительности только ради того,
чтобы показать свое искусство копировать. На этом основании даже Белинский не только не усомнился
казака Луганского за его физиологические очерки возвести в поэты, но даже сказать о нем, что он
относительно создания типов "после Гоголя решительно первый талант в русской литературе"1;
2) неразборчивость между действительностию и недействительностию, смешение
действительности, существующей в качестве отдельных, исключительных фактов, случайных, ничтожных
явлений, с действительностию, имеющею широкое основание в жизни, или разумное raison d'être
{Разумное основание, смысл (франц.).}. Отсюда выбор в герои таких лиц, которые представляли чистые
курьезы в нравственном мире, например, "Двойник" г. Достоевского.
Критика тогдашнего времени благодушно относилась к таким явлениям в литературе, во-первых,
потому, что против прежнего они составляли все-таки шаг вперед; во-вторых, главным образом, потому,
что Белинский, главный представитель литературной критики, от ногтей юности пропитанный чисто
художественными воззрениями на литературу, до самой смерти своей не мог окончательно отрешиться от
этих воззрений. В последнее время своей критической деятельности он уступал, что искусство, нисколько
не роняя себя, может служить целям чисто практическим, но вместе с тем художественность признавал и
за теми произведениями, которые представляли собою только бесцельное изображение действительности.
Воспитанные в таких эстетических воззрениях, поэты натуральной школы, за исключением
немногих, оказались несостоятельными для воспринятия воззрений последнего времени на искусство. И
так как это необходимо повлекло за собою падение прежнего их авторитета, то некоторые из них не могли
благодушно перенести такой не ожиданной ими катастрофы. Они стали в оппозицию к тем идеям,
которые заняли место сказанных воззрений, и стали с озлоблением преследовать самые идеи. Нам не
нужно называть имен и лиц; читатель, следивший за литературою последнего времени, знает, о ком и о
чем мы говорим.
В ряды этих озлобленных движением последнего времени, видимо, хочет стать теперь и г. Ф.
Достоевский новым своим романом. Несколько мы правы в своем предположении, во всяком случае
нелестном для г. Достоевского, к которому образованная публика, несмотря на его литературную
несостоятельность, не утратила доселе вполне своих симпатий, -- пусть судит читатель по
нижеследующему:
Студент университета, очень бедный молодой человек, перебивающийся кой-как, решается убить
одну старуху-ростовщицу, чтобы поживиться ее деньгами. Он совершенно убежден в том, что, убив
старуху, ни для чего не годную в сем мире, он не совершит никакого преступления, а, пожалуй, совершит
еще некоторого рода подвиг. Но самый акт совершения убийства есть для него дело новое, непривычное;
мысль о нем приводит его в смущение, порождает в нем малодушие. И вот эту-то борьбу между
благородною решимостию на убийство, с одной стороны, и между малодушием на осуществление такой
решимости -- с другой и изображает г. Достоевский в напечатанной теперь первой части своего романа.
Дело кончается, однако ж, тем, что убеждением превозмогается малодушие. Студент убивает не только
ростовщицу, но и подвернувшуюся некстати ему под руку после совершения убийства сестру ее.
Но чем же, спрашивается, студент убеждается, что убийство, которое он совершит, не есть
преступление, а некоторым образом подвиг?
Стр.1