С. С. Дудышкин
Две новые народные драмы. "Гроза". Драма г. Островского...
(отрывок)
Драма А. Н. Островского "Гроза" в русской критике
Сб. статей / Сост., авт. вступ. статьи и комментариев Сухих И. Н.-- Л.: Изд-во Ленингр. ун-та,
1990.-- 336 с.
OCR Бычков М. Н.
Минувший 1859 год был счастлив на зрелые литературные произведения, которые заставляли
долго говорить о себе и даже успели отвлечь деловое внимание русского читателя от текущих дел. К
таким счастливым произведениям принадлежат и две драмы из русской жизни, появившиеся в конце
года, одна в печати, другая на сцене.1 И та и другая носят на себе все признаки сильного таланта; и в той
и в другой авторы глубоко заглянули в русскую жизнь, хотя обе драмы резко отличаются самыми
характеристическими особенностями. Мы восхищаемся и тою и другою, но сравнивать их не можем,
потому что таланты авторов далеко не сходны. Во всяком случае, мы рады не только сами за себя и за
русскую литературу, но и за Русскую академию наук, которая, наконец, выведена из затруднительного
положения: кому присудить Уваровскую премию. Теперь она смело может располагать двумя премиями,
если не будет искать в драмах того идеального академического совершенства, которое после Расина,2
кажется, не существует на земле -- отчего на земле совсем не так скучно, как можно было бы подумать.
Мы можем здесь подробнее говорить о драме г. Писемского, потому что она напечатана, и наши
заключения будут основаны на печатном тексте, а не на словах, часто теряющихся в театре, не на
впечатлении, часто испорченном игрою актеров. И все-таки впечатление, сделанное на нас "Грозою" г.
Островского, так сильно, что мы не боимся ошибок, не останавливаемся на подвижности театрального
впечатления и скажем о ней хотя несколько слов. В "Грозе" мы увидели в г. Островском, может быть, в
первый раз, поэта, глубоко заглянувшего в ту жизнь, которую он рисовал с разных сторон, над которою
он много думал, много ошибался, многим увлекался и из которой вышел -- победителем. Честь ему и
слава!
Талант и направление г. Островского, тесно связанные с последним направлением русской
литературы, отразили на себе все колебания споров западников и славянофилов.3 Споры уклонялись то в
одну, то в другую сторону -- и талант г. Островского следовал за этими колебаниями. Г. Островский -виновник
важнейших литературных наших споров и потому уже занимает одно из первых мест. Редко с
чьим именем (за исключением одного Тургенева) у нас вопрос о литературе так тесно связан, как с
именем г. Островского. В нем отражались попеременно разные теории: сначала гоголевского взгляда
("Свои люди -- сочтемся"); потом крайности славянофильства ("Не так живи, как хочется"); далее -какого-то
безучастного индифферентизма к той и другой стороне ("В чужом пиру похмелье"); наконец,
явление, проскользнувшее в "Воспитаннице", явление истинной, неподдельной поэзии, выразилось
блистательнейшим образом в "Грозе".4 За колебаниями споров литературных следовали колебания
таланта, а за ними и колебания критики. По мере того, как вопросы славянофильские спадали с ходуль и
становились на истинную, неидеальную, народную русскую почву, и талант г. Островского, постоянно
возбуждавший и поддерживавший эти споры, сам становился определеннее; большие задачи, которые
трудно вкладывались в узкие рамы, исчезали из планов писателя; определенные образы, одетые в
жизненные организмы, получали живой колорит; смелость идеальных построений уступала место
трезвости неподдельного поэтического инстинкта.Шаг за шагом талант писателя, который легко давался
в руки критика по множеству идеальных отвлечений, по-видимому, делался уже не таким философским;
в сущности же, г. Островский приобретал истинные приемы, необходимые для русской драмы, а вместо
славянофильских утрированных положений метко начал задевать звучащие струны русского человека. В
трудной работе многие видели одни колебания и не хотели оценить ее устойчивость в начатом и
беспрепятственный творческий труд...) Поборники исключительно сатирического направления
(западники) восхваляли "Свои люди -- сочтемся" и больше ничего не хвалили; поклонники
патриархального человека падали ниц перед Русаковым и старинным каноническим правом,
господствовавшим в драме "Не так живи..." и пр. Холодные наблюдатели были довольны, что г.
Стр.1