Национальный цифровой ресурс Руконт - межотраслевая электронная библиотека (ЭБС) на базе технологии Контекстум (всего произведений: 639001)
Контекстум
Электро-2024

"""Игрок"" Достоевского и ""Манон Леско"" Прево"

0   0
Первый авторШульц
Издательство[Б.и.]
Страниц4
ID4180
АннотацияО творчестве автора (Достоевский Федор Михайлович).
Кому рекомендованоО творчестве автора
Шульц, С.А. """Игрок"" Достоевского и ""Манон Леско"" Прево" : Статья / С.А. Шульц .— : [Б.и.], 2004 .— 4 с. — Критика .— URL: https://rucont.ru/efd/4180 (дата обращения: 17.06.2024)

Предпросмотр (выдержки из произведения)

С. А. Шульц "Игрок" Достоевского и "Манон Леско" Прево (Аспект исторической поэтики) Русская литература, No 3, 2004 OCR Бычков М. Н. <...> Игрок" занимает специфическое место в ряду романов Достоевского: на уровне внешнего повествования в нем полностью господствует чисто авантюрный сюжет, характеры и сюжетная топика решены со значительной долей условности и нарочитой схематизации. <...> Истоки этой жанровой формы, по нашему мнению, восходят прежде всего к литературе XVIII века -- творчеству аббата Прево. <...> Хорошо известен внешний повод для такого сопоставления: один из героев "Игрока" наделяется именем персонажа романа Прево "История кавалера де Гриё и Манон Леско". <...> Правда, из благородного героя, каким является де Гриё у Прево, носитель этой фамилии превращается в романе Достоевского в заурядного проходимца. <...> 1 Автор наиболее развернутого из имеющихся сопоставлений романов Достоевского и Прево, Н. К. Данилова, объединяет их на основе общности темы "губительной силы страстей, властвующих над человеком, если он не в состоянии противопоставить им свою твердую волю". <...> 2 Однако за порогом осмысления остается восприятие русским писателем жанровой традиции Прево как таковой, которая определена синтезированием двух жанровых форм -- психологического (любовно-психологического) и авантюрно-бытового (пикарескного) романа. <...> 3 Протагонист Прево парадоксально существует в двух как бы параллельных контекстах: мире внутреннем, психологическом, и мире афер и приключений, где главенствует внешнее действие. <...> Во второй мир втягивает кавалера де Гриё "коварная Манон", но она же способствует открытию героем новой духовно-чувственной реальности -- состояния любви. <...> Утверждая синтетическую жанровую форму, Прево строит новый образ человека, возникающий на пересечении внешнего и внутреннего, уходя от традиционного для авантюрного романа сведения личности, с ее сложным духовным миром, до простой сюжетной функции. <...> Между тем эти функции в "Манон <...>
Игрок_Достоевского_и_Манон_Леско_Прево.pdf
С. А.Шульц "Игрок" Достоевского и "Манон Леско" Прево (Аспект исторической поэтики) Русская литература, No 3, 2004 OCR Бычков М. Н. "Игрок" занимает специфическое место в ряду романов Достоевского: на уровне внешнего повествования в нем полностью господствует чисто авантюрный сюжет, характеры и сюжетная топика решены со значительной долей условности и нарочитой схематизации. И вместе с тем автор умещает в эти рамки сложное психологическое содержание. Истоки этой жанровой формы, по нашему мнению, восходят прежде всего к литературе XVIII века -- творчеству аббата Прево. Хорошо известен внешний повод для такого сопоставления: один из героев "Игрока" наделяется именем персонажа романа Прево "История кавалера де Гриё и Манон Леско". Правда, из благородного героя, каким является де Гриё у Прево, носитель этой фамилии превращается в романе Достоевского в заурядного проходимца. Факт близости двух произведений отмечался лишь на уровне характерологических перекличек.1 Автор наиболее развернутого из имеющихся сопоставлений романов Достоевского и Прево, Н. К. Данилова, объединяет их на основе общности темы "губительной силы страстей, властвующих над человеком, если он не в состоянии противопоставить им свою твердую волю".2 Однако за порогом осмысления остается восприятие русским писателем жанровой традиции Прево как таковой, которая определена синтезированием двух жанровых форм -- психологического (любовно-психологического) и авантюрно-бытового (пикарескного) романа.3 Протагонист Прево парадоксально существует в двух как бы параллельных контекстах: мире внутреннем, психологическом, и мире афер и приключений, где главенствует внешнее действие. Во второй мир втягивает кавалера де Гриё "коварная Манон", но она же способствует открытию героем новой духовно-чувственной реальности -- состояния любви. Утверждая синтетическую жанровую форму, Прево строит новый образ человека, возникающий на пересечении внешнего и внутреннего, уходя от традиционного для авантюрного романа сведения личности, с ее сложным духовным миром, до простой сюжетной функции. Между тем эти функции в "Манон Леско" заданы: "неопытный юноша" и "коварная развратница" (вариант пикаро). Первый, оставаясь наивным, обнаруживает вместе с тем настоящую глубину страсти, известное понимание своего положения, наконец, раскрывает широту своего мира в актах саморефлексии. Вторая, будучи по-своему честной в своих постоянных изменах и покаяниях, оказывается скорее вечной загадкой, ускользающей от этической оценки; более того, в Америке она преображается; смерть героини трагедизирует и возвышает ее образ. Используя готовую сюжетную топику, Прево стремится максимально разнообразить и остранить ее, вплоть до парадокса. В этом секрет неизменного обаяния этого романа. Установка Прево -- педагогически-просветительская: "немало событий, которые могли бы послужить назидательным примером"; "развлекая, наставлять читателей",4 и она коррелирует с присущей романному жанру "поэтикой нравственного компромисса"5 -- попыткой понять и оправдать человека в любом его положении. Кроме того, для Прево как писателя XVIII века важны моменты сословной, социальной, семейной обусловленности героев, в зависимость от которой ставятся такие их качества, как честь или бесчестие, благородство или низость и т. д. При этом героям опять-таки дается возможность выйти за пределы этой схемы -- не перечеркнуть или перевернуть ее, а раскрыться в большей широте ("естественности"), чем это может предполагать та или иная детерминированность. В жизненно-натуралистический фон действия вторгается изображение стихийно-необычных человеческих порывов. Форма повествования от первого лица, присущая обоим произведениям, сообщает им оттенок исповедальности и предельной искренности, она же задает контуры действительности в кругозоре протагониста, правда, у Прево ограничиваемого большим знанием "умудренного" автора. По поводу романа Прево всегда остается вопрос: авантюра вторгается в любовь или любовь вторгается в авантюру? Прево склонен, скорее, объединять и то, и другое; в тенденции -- с отрицательным знаком (отсюда образ добродетельного Тибержа, пытающегося увещевать де Гриё и
Стр.1