Н.А. Добролюбов
Замечания о слоге и мерности народного языка
Оригинал здесь -- http://dugward.ru/library/lit/dobrolubov_slog.html
Чем более распространялось и утверждалось в книжном языке влияние церковнославянского
наречия, тем более народный язык отделялся от него, так что с XIII - XIV столетий можно рассматривать
народную речь отдельно от книжной. Это отделение преимущественно заметно в русском языке, который,
по особенной близости своей к церковнославянскому наречию, всего более подвергся его влиянию.
Народный язык славянский имеет свою богатую литературу, по преимуществу поэтическую, и в этих
произведениях можно наблюдать развитие народной речи и отличительные черты народного слога. Черты
эти отдельны для слога простого и для слога поэтического.
В простом слоге язык отличается своею простотою и непринужденностью, в противоположность
книжной искусственности. В словосочинении и особенно в словорасположении здесь гораздо более
свободы, нет того старания втиснуть речь в длинный, связный период, как было в книжной литературе.
Повествование идет стройно, спокойно, связь поддерживается союзами, но везде мысль выражается
полными предложениями: все сокращения, вроде деепричастий, самостоятельных падежей и т. п.,
избегаются. Даже причастия большею частию заменяются глаголами с местоимением или союзом. В
построении речи замечаем более естественности и ясности: редки вводные предложения, вставляемые для
пояснения, - редко отделение определяющих слов от определяемых и зависящих от управляющих. В речи
философской господствует тоже простота и краткость предложений. Народная мудрость высказывается
обыкновенно афористически и никогда не прибегает к форме силлогизма, столь любимой книжниками. В
ее речи замечаем также более живости и образности, нередко она выражает свою мысль намеком или
удачным приноровлением. Самые отвлеченные понятия обрисовываются нередко по впечатлению и
представляются в образе. Заимствование слов из других языков весьма слабое, и почти невозможно
встретить в народном языке бессмысленный перевод иностранных слов буквально (вроде, например,
междометие, отвлеченный).
Но всего резче отличается народная речь от книжной в поэтических произведениях. Здесь уже в
самом выборе слов значительная разница. Как в книжном языке много есть слов для выражений высших
понятий, религиозных и общественных, которых не знает народ, так, напротив, в народной речи находим
множество слов, обозначающих предметы общежития, Которых никогда не признавал язык книжный.
Народная поэзия не стеснялась правилами школьных реторик и пиитик о высоком слоге, для нее все слова
были хороши, только бы они точно и ясно обозначали предмет. Она вносит в свои изображения - и
конские копыта, и япончицы, и кожухи, и болота и грязевые места ("Слово о полку Игореве"), и желчь,
разливающуюся в утробе от гнева, и рев рассерженного человека, и разложито оконце в доме ("Песня о
суде Любуши"), даже подворотню "рыбий зуб", пробои булатные, пбдики кирпичные, помелечко
мочальное (Кирша Данилов). Она не боялась называть предмет своим именем, и потому в ней находим
множество названий таких предметов, о которых в книгах даже совсем никогда не говорится, из опасения
употребить неприличное выражение. При этом видим мы полное господство народных форм над
книжными. Например, в русской народной поэзии господствует полногласие и употребление слов русских
там, где в книгах ставятся славянские. Нужно также заметить и изобилие уменьшительных форм в
народной поэзии, весьма много способствующих живости изображения.
Подбор слов также имеет здесь свои особенности, происходящие опять от той же
безыскусственности и стремления к изобразительности и живости впечатления. Весьма часто одна мысль
выражается в двух видах; как бы недовольный одной фразой, народ повторяет ее с прибавлением другого
определения, нередко усиливая слово другим, имеющим почти то же значение. "Высота ли, высота
поднебесная", - начинаются песни Кирши Данилова... И в них беспрестанно встречаем такого рода
выражения: из-за моря, моря синего; по дорогу камени, по яхонту; идет во гридню, во светлую; от
славного гостя, богатого; она с вечера трудна, больна, со полуночи недужна вся, и пр. Много подобных
примеров также и в чешской поэзии. Нередко также встречается и такой способ выражения: сначала
высказывается общее понятие, а потом берутся частности, например: в зеленом саду, в вишенье, в
орешенье. Далее встречаем некоторые соединения слов, постоянно повторяющиеся, например: златосеребро,
гусей-лебедей и пр. Также есть одинаковые, условные фразы для обозначения того или другого
понятия, того или другого предмета, например, неоднократно встречаем: земля кровью была полита,
Стр.1