Степун, привлеченный к работе в Военком Министерстве, стал вскоре руководителем его политического отделения. <...> По рббоге он был очень близок к Керенскому, который, по его мнению, и был тогда единственным, действительно способным стать «вождем народной революции», если бы он не был пленником своих демократических убеждений, в результате которых фатально и постоянно отставал от темпа событий. <...> Желая «уговорить» противников, согласовать их треЗованкя, он, говорит Степун, «недостетьчно энергично вел Россию по пра&клы1Сму пути, тогда как его главный противник — Ленин — не боясь никаких пмледста. й революции, ничего от нее не . требовал, кроме дальнейшего углубления», будя самые темные разрушительные инстинкты народных масс. <...> Очень подробно останавливается Степун на конфликте Керенского С ген. <...> Выясняя роль Савинкова и некоторых других чзаговорщиков» в ставке, приведших Корнилова к так называемому «восстанию» против Временного Правительства, Степун набрасывает широкую картину событий вплоть до октябрьских дней, когда он, сознавая свое бессилие что-либо предпринять, бежал с женой в Москву. <...> Дальше автор уделяет много места своим личным переживаниям на фоне того ужаса, которым были заполнены годы, проведенные им в деревеньке его Семьи, где они хозяйствовали, поскольку это было еще возможно, благодаря добрым отношениям с местными крестьянами, вплоть до высылки Огепуна в 1922 г. из Советской России с группой ученых. <...> Вдумываясь в загадку большевистской революции, Степун, в результате, приходит к правильному, но мрачному выводу, что «ужас нынешней жизни заключается в том, что люди перестали ужасаться творящемуся в мире безумию». <...> Александр Шик О „Полярной звезде" Крип ковать можно по-разному Можно товорить о форме, можно по стихам воссоздавать стилизованный облик поэта, часто «портрет без сходства», можно мелочно придираться к неувязкам, хромающим строчкам, прерывающемуся дыханию. <...> Можно просто отметить <...>