Н. А. Добролюбов
Стихотворения А. Н. Плещеева
СПб., 1858
Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трех томах
Том первый. Статьи, рецензии и заметки (1853-1858)
Составление и вступительная статья Ю. Г. Буртина
Примечания Е.Ю. Буртиной
М., "Художественная литература", 1986
OCR Бычков М. Н.
Какое-то внутреннее тяжелое горе, грустная жалоба побежденного бойца, печаль о несбывшихся
надеждах юности,-- вот характер большей части изданных ныне стихотворений г. Плещеева. С первого
взгляда тут не представляется ничего необыкновенного: кто не был разочарован горьким опытом жизни,
кто не сожалел о пылких мечтах юности? Это сделалось даже обычною пошлою темою бездарных
стихотворцев, к которым обращался еще Лермонтов с этими жесткими стихами:
Какое дело нам, страдал ты или нет?
На что нам знать твои волненья,
Надежды глупые первоначальных лет,
Рассудка злые сожаленья?1
Но, присматриваясь ближе к содержанию стихотворений г. Плещеева, мы найдем, что характер
его сожалений не совсем одинаков с жалобными стонами плаксивых пиит прежнего времени. У тех и
надежды-то были действительно не только глупы, но и пошлы, мелки; и сожаления-то были такого рода,
что до них именно никому, дела не было. Обыкновенно надеялись они на то, что встретят сочувственную
женскую душу, которая их полюбит и будет любить страстно и вечно; надеялись они также и на то, что
вот, может быть, дождутся они времени, когда весна целый год будет продолжаться, розы не будут
увядать, молодость будет вечно сохранять свою пылкость и свежесть, что луна вступит с ними в
дружеские отношения и т. п. Лет в двадцать пииты начинали уже разочаровываться, жаловались на
измены любимых женщин, сетовали о кратковременности цветения розы и пр. Со стороны, разумеется,
смешно и скучно было слушать их... Нельзя сказать того же о сожалениях, которым предается г.
Плещеев. Его надежды также были, может быть, безрассудны; но все-таки они относились уже не к розе,
деве и луне, они касались жизни общества и имели право на его внимание2. Поэтому и грусть поэта о
неисполнении его надежд не лишена, по нашему мнению, общественного значения и дает
стихотворениям г. Плещеева право на упоминание в будущей истории русской литературы, даже
совершенно независимо от степени таланта, с которым в них выражается эта грусть и эти надежды.
В истории нашей поэзии начиная с Пушкина есть один грустный факт, который еще ждет себе
полного объяснения в будущем. Все, что было замечательного в нашей поэтической литературе
последних сорока лет, подверглось влиянию этого грустного факта. Он состоит в том, что конец
деятельности каждого сколько-нибудь замечательного поэта ознаменовывается сознанием собственного
расслабления и сожалением о напрасно растраченных силах молодости. Такое сознание сообщает какойто
мрачный, безотрадный колорит всей деятельности поэта, и мрак этой безотрадности с каждым годом
все более сгущается. И тем безотраднее действует он на душу внимательного читателя, что в начальной
деятельности поэта всегда заметны смелые порывы, широкие мечты, благороднейшие, сильные
стремления. Нас невольно увлекает поэт силою своего вдохновения, особенно если талант его имеет
сколько-нибудь приметные размеры; нам самим хочется, чтобы эти мечты сбылись, эти порывы нашли
возможность осуществиться в практической деятельности. И когда поэт начинает свое безотрадное
признание, свою тоскливую похоронную песнь о невозвратно потерянных надеждах и напрасно
растраченных силах, у нас самих холод пробегает по телу и будто что-то отрывается от сердца. А между
тем нет ни одного замечательного русского поэта последнего времени, который бы остался совершенно
свободен от этого мрачного настроения, который бы не принялся заживо хоронить себя. С какими
Стр.1