А. П. НАЗАРЕТЯН ПАМЯТИ ЭДУАРДА САЛЬМАНОВИЧА КУЛЬПИНА Вообще-то я не большой любитель религиозных текстов, но в Библии мне как-то запомнился трогательный эпизод. <...> Он в ответ ставит условие: если найдете среди горожан сотню праведников, то город сохраню. <...> Одного праведника смогли найти, и город был спасен… <...> Эдуард мне всегда казался как раз одним из немногих таких людей – безупречно чистых и праведных, – которые обеспечивают устойчивость мироздания. <...> Он умел так искренне уважать чужие мнения, с добрым юмором относиться к людским недостаткам, настолько возвышался над финансовыми, национальными, религиозными и прочими мелочными амбициями, что невозможно даже представить себе, чтобы Эдуард на кого-то «обиделся», испытывал к кому-либо личную или идеологическую вражду. <...> Его кончина всех нас обездолила, и остается только надеяться, что он не последний, кто охранял Город от разрушения. <...> Возможно, когда-то скажут, что это был не просто «известный», «замечательный», но – великий ученый. <...> В любом случае, не сомневаюсь, что мыслитель такого масштаба продолжает жить в семантическом поле культуры. <...> Я больше не cмогу задать ему вопросы об истории России, Золотой Орды или Китая, а главное – попросить мудрого совета, понять через беседу с ним, что хорошо и что плохо, что стоит и чего не стоит делать. <...> А без обратной связи, в воспоминаниях и фантазиях, образ неизбежно искажается. <...> Всю оставшуюся жизнь я буду гордиться, что был и остаюсь его другом, а значит, хоть как-то несу на себе печать его ауры. <...> Вообще-то я не большой любитель религиозных текстов, но в Библии мне как-то запомнился трогательный эпизод. <...> Он в ответ ставит условие: если найдете среди горожан сотню праведников, то город сохраню. <...> Одного праведника смогли найти, и город был спасен… <...>