Von Geld und guten Worten: Entwicklung des russischen Geschдftsbriefes als Textsorte. <...> Название книги немецкой исследовательницы Марии Лазар не поддается дословному переводу и требует комментария. <...> Первая его часть отсылает к немецкой поговорке «nicht fьr Geld und gute Worte», дословно означающей «ни за деньги, ни за добрые слова» и примерно соответствующей русскому «ни за какие коврижки»; в текстах, которым посвящена книга, напротив, речь идет именно о «коврижках». <...> В принятой автором книги терминологии «Textsorte» (досл. «сорт текста») — единица низшего порядка по сравнению с «Texttyp» (досл. «тип текста»); например, если письма вообще — «Texttyp», то их разновидность — деловые письма — «Textsorte». <...> Следовательно, заглавие книги можно перевести: «Про деньги и добрые слова: развитие русского делового письма как подтипа текстов». <...> Лазар, сфера применения литературного русского языка распространилась на деловую переписку лишь в начале XIX в. (с. <...> Именно эта традиция и является предметом исследования: отдельные главы книги посвящены берестяным грамотам (к числу которых принадлежат наиболее ранние образцы текстов), корреспонденции с Ганзой (XIII—XV вв.), монастырской переписке (XV в.), письмам XVI и XVII вв. (две отдельных главы) и, наконец, переписке русских промышленников XVIII в. <...> В при1 Здесь и далее в скобках, если не оговорено иное, даются ссылки на рецензируемую книгу. ложении представлен ряд ранее не публиковавшихся документов из архивов Риги, Любека и Москвы; также к книге прилагается компакт-диск с перечнем упомянутых в монографии текстов и статистическими данными. <...> Цель книги — описать деловые письма как особую традицию в составе восточнославянской письменности. <...> Лазар, «в русской научной традиции (под)типы текстов определяются через их принадлежность к тем или иным идиомам» («man definiert ja Textsorten in russischer Tradition durch ihre Zugehцrigkeit zu einzelnen Idiomen», c. <...> В частности, деловые письма, как и деловые тексты вообще, традиционно рассматривались в свете оппозиции книжного (церковнославянского <...>