Сочиненія и Переводы И. Дмитріева.
Часть Третія, Москва, въ Типографіи Платона Бекетова. 1805.
Съ эпиграфомъ:
Il veut le souvenir de ceux qu'il a chéri.
OCR Бычков М. Н.
http://az.lib.ru
Это одна изъ малаго числа тѣхъ книгъ, которыя немедленно по напечатаніи являются на учебныхъ
столахъ Литтераторовъ и на уборныхъ столикахъ свѣтскихъ женщинъ, -- одна изъ тѣхъ книгъ, по
которымъ судятъ о степени образованности, просвѣщенія, вкуса, и объ успѣхахъ Литтературы. Многія изъ
піесъ, въ послѣдній разъ напечатанныхъ въ двухъ предшедшихъ Частяхъ (1803 года), а особливо басни
{Лафонтеневы: Дубъ и Тростъ; Мышь удалившаяся отъ св
Причудница, Картина.}, почитаются превосходными; нѣкоторыя пѣсни {Что съ тобою, ангелъ, стало? и
Стонетъ сизой голубочекъ.} сдѣлались всеобщими.
Сія третья Часть содержитъ въ себѣ два отдѣленія: Басни и См
сть. Какая нужда читателямъ, у кого Авторъ взялъ содержаніе басни -состоящемъ
изъ тридцати басень, по большой части переведенныхъ изъ Лафонтена и Флоріана.
Въ Поэзіи, равно какъ въ военномъ дѣлѣ, то называется похищеннымъ, что взято у свѳихъ
земляковъ; но все, что ни беремъ у чужестранцевъ, есть завоеваніе, славная добыча. Лабрюйеръ сказалъ:
выбрать мысль значитъ -- изобр
у Индійца, Грека, или Француза? дѣло въ томъ, какъ онъ разсказалъ ее на нашемъ языкѣ. Самъ
Лафонтенъ, Корифей баснописцевъ, ничего отъ себя не выдумалъ; ибо извѣстно, что ни одна басня
собственно ему не принадлежитъ. Конечно трудно выдумать прекрасное содержаніе для басни, какова
напримѣръ Фуріи и Граціи у Геллерта, или Три путешественника у Садія, и другіе апологи; однакожь, не
оспоривая славы у изобрѣтателей, можно сказать, что хорошій подражатель долженъ имѣть столько, или
почти столько дарованія, сколько предполагается въ баснописцѣ, изъ котораго переводитъ. Прочтите у
Пильпая (или Пидьпая) басни: Два голубя, Два друга; онѣ не сдѣлаютъ въ васъ никакого впечатлѣнія.
Первая наскучитъ своею продолжительностію, сухостію, однообразіемъ; другая заставитъ васъ жалѣть,
для чего древній баснописецъ не умѣлъ обработать такой счастливой мысли. Напротивъ того, обѣ сіи
басни какъ милы, какъ трогательны, съ какимъ искуствомъ разсказаны у Лафонтена, а первая и у
Дмитріева! Пускай другой стихотворецъ, котораго природа не одарила изящнымъ вкусомъ,
чувствительностію, талантомъ, -- пускай другой напишетъ сіи самыя басни: онѣ будутъ несносны. Кто
нерадитъ о прелестяхъ слога, -- тотъ худо знаетъ людей, въ томъ не пылаетъ ревность быть полезнымъ;
онъ не имѣетъ понятія ни о выгодахъ своей славы, ни объ истинѣ и точности; онъ мыслитъ, но не имѣя
рѣдкаго дарованія писать слогомъ красивымъ, доброзвучнымъ, плѣнительнымъ, худо выражаетъ свои
мысли -- и сочиненія его скоро забываются. Вопреки странному мнѣнію, коимъ хотятъ прославиться
нѣкоторые люди, скажемъ рѣшительно, что одинъ слогъ дѣлаетъ книги долговѣчными; одинъ слогъ
возбуждаетъ въ насъ охоту снова читать то, что было уже двадцать разъ прочитано; одинъ слогъ
назначаетъ Авторамъ знаменитую степень между соотечественниками.
Третія Часть Сочиненій и Переводовъ Господина Дмитріева начинается баснею: Мудрецъ и
Поселянинъ, переведенною изъ Флоріана. Сей Авторъ. прославился баснями столько же, какъ и другими
своими сочиненіями. Хотя не льзя ставить его наровнѣ съ Лафонтеномъ, однакожь многіе знатоки
опредѣляютъ, ему мѣсто подлѣ неподражаемаго Баснописца. Флоріанъ разсказываетъ натурально и
пріятно; лица, выводимыя имъ на сцену, иногда разговариваютъ умнѣе, нежели сколько нужно для басни;
но это самое и возвышаетъ достоинство его дарованія, потому что простота (naivete), главное украшеніе
аполога, у него не пренебрежена для остроумія и учености, какъ напримѣръ у Гея и Ламотта. Вотъ другія
та; Два голубя.} и сказки {Модная жена,
сь. Будемъ говорить о первомъ,
ѣ
ѣ
ѣ
Стр.1