А.М. Песков
Поэт и стихотворец Иван Иванович Дмитриев
И. И. Дмитриев. Сочинения
М., "Правда", 1986
Составление и комментарии А.М. Пескова и И. З. Сурат
Вступительная статья А.М. Пескова
OCR Бычков М. Н.
В VII главе "Евгения Онегина" есть такой эпизод:
У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.
И близ него, ее заметя,
Об ней, поправя свой парик,
Осведомляется старик.
"Пушкин, вероятно, имел в виду И. И. Дмитриева" {Русский архив, 1887, No 12, с. 577.},-комментировал
последние строки Вяземский. В VIII главе еще раз появляется портрет старика:
Тут был в душистых сединах
Старик, по-старому шутивший:
Отменно тонко и умно,
Что нынче несколько смешно.
Осенью 1830 года, когда Пушкиным создавалась VIII глава "Евгения Онегина", Дмитриеву минуло
70 лет. Манеры конца "осьмнадцатого столетия", стиль утонченного остроумия и изысканной вежливости,
которые сохранял Дмитриев, в 30-е годы казались архаичными -- "несколько смешными" или, наоборот,
излишне чопорными. В 30-е годы архаичными казались и стихи Дмитриева. Правда, для пушкинского
поколения авторитет Дмитриева -- "заслуженного поэта, покоящегося на лаврах" -- представлял еще
объективную реальность, которую невозможно не учитывать в собственных творческих поисках.
Характерно, что Пушкин в черновике VIII главы "Евгения Онегина" среди литературных учителей своего
поколения наряду с Державиным, Карамзиным и Жуковским вспомнил Дмитриева; "И Дмитрев не был
наш хулитель" {Это сказано, впрочем, вопреки истине: Дмитриев как раз "был хулитель", и именно
пушкинской поэмы "Руслан и Людмила". Пушкин нарочито искажает факты: здесь ему важно было
подчеркнуть связь своего поколения с карамзинско-дмитриевской эпохой.}. В. К Кюхельбекер, не
благоговевший перед талантом Дмитриева ("Он очень неровен"), тем не менее замечал: "...перечитывая
Дмитриева, я беспрестанно вспоминал Дельвига: как часто и много мы с ним читали и перечитывали
старика! И должно же сказать, что мы оба ему многим обязаны" {Кюхельбекер В. К. Путешествие.
Дневник. Статьи. Л., 1979, с. 389; дневниковая запись от 26 сентября 1840 года.}. Поколение Лермонтова
и Белинского, вошедшее в литературу в 30-е годы, уже не могло бы так сказать. Для этого поколения
поэзия Дмитриева -- в лучшем случае факт исторического прошлого: "Два писателя встретили век
Александра и справедливо почитались лучшим украшением начала оного: Карамзин и
Дмитриев" {Белинский В. Г. Собр. соч. в 9-ти томах.М., 1976, т. 1, с. 80.}.
Он родился в 1760 году (10 сентября {Даты даны по старому стилю.}), когда на российском
Парнасе первенствовали Ломоносов и Сумароков, а умер 3 октября 1837 года, пережив на несколько
месяцев Пушкина, когда уже были общеизвестны имена Гоголя, Белинского, Лермонтова. Время его
поэтической славы -- конец XVIII -- первая треть XIX века. Вместе со своим другом Карамзиным он
почитался реформатором и установителем литературного языка, образователем поэтического вкуса.
"Вкус, свойственный Карамзину в прозе, является свойством Дмитриева в стихах <...>. Дмитриев
установил поэтический язык",-- писал В. А.Жуковский {Жуковский В. А. Эстетика и критика.М., 1985, с.
322--323.}. И Белинский в "Литературных мечтаниях" (1834) вторил установившемуся мнению о
Дмитриеве: "Он был в некотором отношении преобразователь стихотворного языка, и его сочинения, до
Жуковского и Батюшкова, справедливо почитались образцовыми" {Белинский В. Г. Собр. соч. в 9-ти
томах, т. 1, с. 86.}.
Стр.1