НЕКОТОРЫЕ ЧЕРТЫ ИЗ ЖИЗНИ ДЕНИСА ВАСИЛЬЕВИЧА ДАВЫДОВА
Материалы подготовлены и опубликованы в Сети О. Поляковым.
Оригинал здесь: БИБЛИОТЕКА ИНТЕРНЕТ-ПРОЕКТА "1812 ГОД".
Денис Васильевич Давыдов родился в Москве 1784 года июля 16-го дня, в год смерти Дениса
Дидерота. Обстоятельство сие тем примечательно, что оба сии Денисы обратили на себя
внимание земляков своих Бог знает за какие услуги на словесном поприще!
Давыдов, как все дети, с младенчества своего оказал страсть к маршированию, метанию
ружьем и проч. Страсть эта получила высшее направление в 1793 году от нечаянного
внимания к нему графа Александра Васильевича Суворова, который при осмотре
Полтавского легкоконного полка, находившегося тогда под начальством родителя Давыдова,
заметил резвого ребенка и, благословив его, сказал: Ты выиграешь три сражения!
Маленький повеса бросил псалтырь, замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык
няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека.
Розга обратила его к миру и к учению. Но как тогда учили! Натирали ребят наружным
блеском, готовя их для удовольствий, а не для пользы общества: учили лепетать пофранцузски,
танцевать, рисовать и музыке; тому же учился и Давыдов до тринадцатилетнего
возраста. Тут пора была подумать и о будущности: он сел на коня, захлопал арапником,
полетел со стаею гончих собак по мхам и болотам - и тем заключил свое воспитание.
Между порошами и брызгами[1], живя в Москве без занятий, он познакомился с некоторыми
молодыми людьми, воспитывавшимися тогда в Университетском пансионе. Они доставили
ему случай прочитать "Аониды", полупериодическое собрание стихов, издаваемое тогда Н.
М. Карамзиным. Имена знакомых своих, напечатанные под некоторыми стансами и
песенками, помещенными в "Аонидах", воспламенили его честолюбие: он стал писать; мысли
толпились, но, как приключение во сне, без связи между собою. В порывах нетерпения своего
он думал победить препятствия своенравием: рвал бумагу и грыз перья, но не тут-то было!
Тогда он обратился к переводам, и вот первый опыт его стихосложения:
Пастушка Лиза, потеряв
Вчера свою овечку,
Грустила и эху говорила
Свою печаль, что эхо повторило:
"О, милая овечка! Когда я думала, что ты меня
Завсегда будешь любить,
Увы, по моему сердцу судя,
Я не думала, что другу можно изменить!"
В начале 1801 года запрягли кибитку, дали Давыдову в руки четыреста рублей ассигнациями
и отправили его в Петербург на службу. Малый рост препятствовал ему вступить в
Кавалергардский полк без затруднений. Наконец, привязали недоросля нашего к огромному
палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения
мукою и треугольною шляпою.
Таковым чудовищем спешит он к двоюродному брату своему А. М. Каховскому, чтобы
порадовать его своею радостью; но увы, какой прием! Вместо поздравлений, вместо
взаимных с ним восторгов этот отличный человек осыпал его язвительными насмешками и
упреками за вступление на службу неучем. "Что за солдат, брат Денис,- заключил он
поразительный монолог свой,- что за солдат, который не надеется быть фельдмаршалом! А
как тебе снести звание это, когда ты не знаешь ничего того, что необходимо знать штабофицеру?"
Самолюбие Давыдова было скорбно тронуто, и с того времени, гонимый словами
Каховского, подобно грозному призраку, он не только обратился к военным книгам, но
пристрастился к ним так, что не имел уже нужды в пугалищах, чтоб заниматься чтением.
Стр.1