Дашкова Е. Р.
Записки
Публикуется по изданию: Дашкова Е.Р. Записки княгини: Воспоминания. Мемуары. Мн.: Харвест,
2003.
(с) Харвест, 2003
(с) Оцифровка и вычитка - Константин Дегтярев
Впервые опубликовано в сети на сайте "Российский мемуарий" (http://fershal.narod.ru)
Письмо княгини Дашковой, адресованное мисс Уильмот
Приступая к описанию своей жизни, я удовлетворяю вашему желанию, мой молодой и любезный
друг. Перед вами картина жизни беспокойной и бурной или, точнее говоря, печальной и обремененной
затаенными от мира тревогами сердца, которых не могли победить ни гордость, ни мужество. В этом
отношении я могу назвать себя мучеником принуждения; я говорю мучеником, потому что скрывать свои
чувства и представать в ложном свете всегда было противно и невыносимо тяжело для моей природы.
Уже давно мои друзья и родственники требовали от меня тот труд, который теперь посвящаю вам.
Я отклонила все их просьбы, но не могу отказать вам. Итак, примите историю моей жизни, грустную
историю, из которой легко было бы составить увлекательный роман. Она с вашим именем явится в свет, Я
писала ее без приготовления, так, как я говорю, и с полной откровенностью, устоявшей против всех
горьких уроков опыта. Правда, я обошла молчанием или только слегка коснулась тех душевных
потрясений, которые были следствием неблагодарности людей, обманувших мое безграничное доверие
им. Это единственные факты, обойденные мной; одно воспоминание о них еще доселе приводит меня в
трепет.
Из моего рассказа будет видно, как опасно плыть на одном корабле с "великими мира сего" и как
придворная атмосфера душит развитие самых энергических натур; за всем тем совесть, свободная от
упрека, может дать нам достаточно сил -- чтобы обезоружить твердостью души свирепость тирана и
спокойно перенести самые несправедливые гонения. Здесь же мы найдем пример, как зависть и ее верная
подруга -- клевета -- преследуют нас на известной степени славы.
Когда мне было уже шестьдесят лет, когда я вынесла много несчастий, болезней, жестокое
изгнание и в уединении посвятила себя благу своих крестьян, мой взор в первый раз обратился к
прошедшему; и я увидела всю ложь и пристрастные обвинения, распространенные некоторыми
французскими писателями против Катерины большой, но вместе с тем они не пощадили по дороге своего
злословия и ее друга, Катерину маленькую. В этих памфлетах ваша Дашкова очернена всеми пороками,
совершенно чуждыми ее характеру; у одних она является женщиной самого преступного честолюбия, у
других -- грубой развратницей.
После этого легко понять, что самая нравственная жизнь, проведенная большей частью вдали от
света, чему не многие умеют дать настоящую цену, тем меньше -- завидовать ей, и эта жизнь не могла
укрыться от пера злонамеренного памфлетиста. Хотя Екатерина II желала и искала средств против зла,
внесенного во Францию мистиками и философами-самозванцами, хотя они боялись могущества великой и
страшной царицы; но, вероятно, они думали отомстить за себя, с озлоблением нападая на женщину, не
имевшую влияния на правление, и старались отнять у нее то, что для нее всего дороже -- чистую
репутацию.
Такова, впрочем, была моя горькая участь: когда судьба лишила меня нашей образованной
государыни, когда я не могу больше пользоваться ее личным расположением или радоваться счастью
страны, управляемой ею, враги ее принесли меня на жертву едкой клеветы.
Но, конечно, и это зло, как и все в мире, пройдет. Поэтому позвольте лучше поговорить с вами,
мой милый и юный друг, о том, что ближе к нам -- о нашей взаимной и нежной дружбе; я невыразимо
глубоко чувствую ваше доверие ко мне; и вы не могли лучше доказать ее, как покинув семейство и
родину, чтобы посетить меня здесь и утешить своим присутствием старую женщину на закате дней ее,
которая справедливо может похвалиться одним достоинством, что она не прожила ни одного дня только
для себя самой.
Нужно ли говорить о том, как дорого для меня ваше присутствие, как я уважаю и удивляюсь
вашим талантам, вашей скромности, вашей врожденной веселости, соединенной с чистыми
Стр.1