Крестьянско-казацкое восстание Заволжья, задушенное ею в
1774 году, было полузабыто, и цесаревич, опальный, но ревниво мечтавший о
короне, не хотел верить, что его судьба будет подобна судьбе несчастного
короля. <...> Иные
ревнители этого ветхого порядка воображали, что они защищают царское
самодержавие, и противопоставляли эту свою идею эгалитарному народовластию. <...> Это жалкое крошечное существо был будущий "самодержец всероссийский,
князь эстляндский, лифляндский, курляндский, повелитель и государь царей
грузинских,
наследник
норвежский,
герцог
шлезвиг-голштинский
и
ольденбургский,
великий
магистр
Державного
ордена
святого
Иоанна
Иерусалимского и прочая и прочая". <...> Сам
он
был
убежден,
что
Петр
III,
бывший
герцог
голштейн-готторнский, злополучный император, год кривлявшийся на русском
троне и потом задушенный одним из деятелей 1726 года, был действительно его
отцом. <...> Хлопнет где-нибудь дверь - он
лезет под стол, дрожа; войдет неожиданно Панин - надо спрятаться в угол; за
обедом то и дело слезы, потому что дежурные кавалеры не очень-то с ним
нежны, а мамушек и нянюшек нет: их удалили, ибо они рассказывают сказки,
поют старинные песни и вообще суеверны, а цесаревич должен воспитываться
разумно. <...> Тогда цесаревич сказал: "Вот из пяти арбузов хоть один оказался хорошим, а
из тридцати государей ни одного! <...> Петр Федорович по своему легкомыслию не мог заняться воспитанием маленького
Павла. <...> 28 июня, утром, когда Павел не успел еще сделать свой туалет, в его
апартаменты
в Летнем дворце в Петербурге вошел взволнованный Никита
Иванович Панин и приказал дежурному камер-лакею одеть цесаревича поскорее. <...> Маленький Павел дрожал, как в лихорадке, и, пожалуй, на
этот раз для его испуга были немалые причины. <...> Он нашел также в бумагах
Екатерины после ее смерти письмо Алексея Орлова: "Матушка, пощади и
помилуй, дурак наш вздумал драться, мы его порешили"... <...> А Никита Иванович Панин,
к которому <...>
Императоры.pdf
Георгий Чулков. ИМПЕРАТОРЫ
Психологические портреты
СОДЕРЖАНИЕ:
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
ПАВЕЛ I
АЛЕКСАНДР I
НИКОЛАЙ I
АЛЕКСАНДР II
АЛЕКСАНДР III
---------------------------------------------------------------------------Источник:
Чулков Г.И. Императоры: Психологические портреты - М.: Худож.
лит., 1993.
Оригинал здесь: ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Дополнительная правка и сверка: В. Есаулов, сентябрь 2004 г. по изданию:
М.: Московский рабочий, 1991.
---------------------------------------------------------------------------Предисловие
автора
В то время как голова Людовика XVI скатилась в корзину гильотины,
русская самодержавная императрица Екатерина II еще доживала благополучно
свой пышный век. Крестьянско-казацкое восстание Заволжья, задушенное ею в
1774 году, было полузабыто, и цесаревич, опальный, но ревниво мечтавший о
короне, не хотел верить, что его судьба будет подобна судьбе несчастного
короля. Однако и он был убит бесславно, как его коронованный "брат", правда
не всенародно, а в собственной дворцовой спальне руками пьяных гвардейцев.
В книге, предложенной вниманию читателей, я начинаю мой рассказ об
императорах именно с Павла, ибо этот государь начал собою то столетие,
которое было последним для романовской династии и которое носило на себе на
всех этапах своего бытия печать гибели. Петербургская монархия, такая
огромная и сложная, пала десять лет тому назад не случайно, конечно: ее
падение было предопределено многообразными условиями; - экономическими,
социальными и политическими. Это дело социологов вскрыть бесстрастным
анализом те внутренние язвы, какие стали смертельными для империи. Мое
задание было иное.
Я хотел написать портреты пяти царей, которые игрою исторических сил
стояли в центре событий, подготовлявших крушение старого порядка. Иные
ревнители этого ветхого порядка воображали, что они защищают царское
самодержавие, и противопоставляли эту свою идею эгалитарному народовластию.
На самом деле никакого самодержавия в петербургский период русской истории
не было. Сами цари были игрушкою в руках правящих классов. И романтикам не
следует тешить себя напрасно мечтою о
"сыновстве"
народа и о
"царе-батюшке".
Император Павел верил в свое провиденциальное право быть главою не
только государства, но и церкви. Эту мысль внушили ему прусские масоны,
когда он был еще наследником, в надежде, что могущественный русский
император будет им полезен для их целей. Но безумный государь ничего не
успел сделать.
Однако, как это ни странно, его болезненная мечта,
почерпнутая из столь двусмысленного источника, стала как бы "идеей", а
потом даже и официальной доктриной нашей монархии.
Если эта идея нисколько не влияла на объективный исторический процесс,
зато она имела немалое значение для психологии самих государей. В моих
Стр.1