Н. Г. Чернышевский
Русский человек на rendez-vous
Размышления по прочтении повести г. Тургенева "Ася"
Библиотека отечественной классики
Н. Г. Чернышевский. Собрание сочинений в пяти томах.
Том 3. Литературная критика
Библиотека "Огонек".
М., "Правда", 1974
OCR Бычков М.Н.
"Рассказы в деловом, изобличительном роде оставляют в читателе очень тяжелое впечатление;
потому я, признавая их пользу и благородство, не совсем доволен, что наша литература приняла
исключительно такое мрачное направление".
Так говорят довольно многие из людей, по-видимому, неглупых или, лучше сказать, говорили до
той поры, пока крестьянский вопрос не сделался единственным предметом всех мыслей, всех разговоров.
Справедливы или несправедливы их слова, не знаю; но мне случилось быть под влиянием таких мыслей,
когда начал я читать едва ли не единственную хорошую новую повесть, от которой по первым страницам
можно уже было ожидать совершенно иного содержания, иного пафоса, нежели от деловых рассказов.
Тут нет ни крючкотворства с насилием и взяточничеством, ни грязных плутов, ни официальных злодеев,
объясняющих изящным языком, что они -- благодетели общества, ни мещан, мужиков и маленьких
чиновников, мучимых всеми этими ужасными и гадкими людьми. Действие -- за границей, вдали от всей
дурной обстановки нашего домашнего быта. Все лица повести -- люди из лучших между нами, очень
образованные, чрезвычайно гуманные: проникнутые благороднейшим образом мыслей. Повесть имеет
направление чисто поэтическое, идеальное, не касающееся ни одной из так называемых черных сторон
жизни. Вот, думал я, отдохнет и освежится душа. И действительно, освежилась она этими поэтическими
идеалами, пока дошел рассказ до решительной минуты. Но последние страницы рассказа не похожи на
первые, и по прочтении повести остается от нее впечатление еще более безотрадное, нежели от рассказов
о гадких взяточниках с их циническим грабежом. Они делают дурно, но они каждым из нас признаются
за дурных людей; не от них ждем мы улучшения нашей жизни. Есть, думаем мы, в обществе силы,
которые положат преграду их вредному влиянию, которые изменят своим благородством характер нашей
жизни. Эта иллюзия самым горьким образом отвергается в повести, которая пробуждает своей первой
половиной самые светлые ожидания.
Вот человек, сердце которого открыто всем высоким чувствам, честность которого
непоколебима, мысль которого приняла в себя все, за что наш век называется веком благородных
стремлений. И что же делает этот человек? Он делает сцену, какой устыдился бы последний взяточник.
Он чувствует самую сильную и чистую симпатию к девушке, которая любит его; он часа не может
прожить, не видя этой девушки; его мысль весь день, всю ночь рисует ему ее прекрасный образ, настало
для него, думаете вы, то время любви, когда сердце утопает в блаженстве. Мы видим Ромео, мы видим
Джульетту, счастью которых ничто не мешает, и приближается минута, когда навеки решится их судьба,-
для этого Ромео должен только сказать: "Я люблю тебя, любишь ли ты меня?" И Джульетта прошепчет:
"Да..." И что же делает наш Ромео (так мы будем называть героя повести, фамилия которого не сообщена
нам автором рассказа), явившись на свидание с Джульеттой? С трепетом любви ожидает Джульетта
своего Ромео; она должна узнать от него, что он любит ее,-- это слово не было произнесено между ними,
оно теперь будет произнесено им, навеки соединятся они; блаженство ждет их, такое высокое и чистое
блаженство, энтузиазм которого делает едва выносимой для земного организма торжественную минуту
решения. От меньшей радости умирали люди. Она сидит, как испуганная птичка, закрыв лицо от сияния
являющегося перед ней солнца любви; быстро дышит она, вся дрожит; она еще трепетнее потупляет
глаза, когда входит он, называет ее имя; она хочет взглянуть на него и не может; он берет ее руку,-- эта
рука холодна, лежит как мертвая в его руке; она хочет улыбнуться; но бледные губы ее не могут
улыбнуться. Она хочет заговорить с ним, и голос ее прерывается. Долго молчат они оба,-- и в нем, как
Стр.1