В ПОИСКАХ ВЫХОД А (К итогам 2-го съезда советских писателей) 1. <...> Писатели переживали тяжелое время унификации, окончательного уничтожения еще сохранившихся остатков литературных школ. <...> № 24 ГРАН И Первый Съезд советских писателей поставил перед многими старый вопрос — что делать? — писать согласно директивам или замолчать совсем? <...> До каких пор имеет писатель право считать себя подлинным художником, если он перестает быть свободным и должен подчинять ход своих мыслей единой, не допускающей отклонений линии! <...> Перед писателем встали четыре судьбы — уход во внутреннюю эмиграцию (во внешнюю эмиграцию уйти после двадцатых годов уже было невозможно), что означало полный отказ от публичной писательской деятельности; открытое сопротивление власти, что неминуемо кончилось бы расстрелом или ссылкой; полное освобождение от принуждения путем самоубийства — путь, которым последовал Есенин, Маяковский, Андрей Соболь, Марина Цветаева; и последняя судьба — продолжать писать. <...> И вот дл я такого и р а д и такого читателю продолжают писать многие советские писатели, вопреки цензуре и партийному надзору. <...> Наступает какой-то час, когда даже верные исполнители партийных заказов, преуспевающие на службе у пробравшейся к власти группе диктаторов, такие писатели, как Эренбург, Корнейчук и Симонов, чувствуют потребность говорить открыто о том, мимо чего они ранее проходили молча. <...> . Это направление, поддерживаемое одно время сверху, приняло такие широкие размеры, что власть увидела необходимость положить конец растущему обличению. <...> Второй съезд писателей должен был выполнить ту же роль, что и первый — подчинить писателей воле партийной верхушки и указать им точные рамки, в которых должна протекать их деятельность. <...> Борьба осложнялась еще и тем, что, объявив новый поход против все усиливающегося критического отношения народа и писателей к власти и ее действиям, верхний слой партийного руководства старался заставить <...>